Отвергнутая. Игрушка для Альф (СИ)

— Для вас, Альфы, малиновые пирожные останутся лишь в памяти и будут под запретом. Вы будете тосковать по этой ягодно-молочной сладости, но ее никто больше не повторит.

— Ммм, — одобрительно тянет Эрвин, — звучит зловеще-соблазнительно. Тосковать по пирожным и упрямой Ягодке? Думаешь, ночами спать не будем?

— Ну? Принимаете условия? — мило улыбаюсь.

— Принимаем, — Анрей медленно кивает, и в окно бьет порыв ветра, что приносит шелест Леса.

— И Лес принимает, — Эрвин скалится в улыбке. — Очень уж ему нравится эта тема с пирожными.

— Может, потому что нам нравится? — Анрей клонит голову набок, разглядывая меня, как забавную зверушку.

На его лицо падает локон, и он становится еще более томным в белом полумраке.

— Мы проголодались, Ягодка, — шепчет он. — Очень уж хочется сейчас сладенького. И нам стоит насладиться десертом сполна, раз нам больше не светит малиновых пирожных.

Подхватываю юбки, и братья опускают взгляд на мои щиколотки. Слишком высоко подняла? Очень может быть, но ничего приспускать стыдливо не буду.

Вскидываю подбородок и дефилирую к близнецам, но я не создана для того, чтобы с достоинством выеживаться перед мужчинами.

Мои ноги путаются в юбках, я спотыкаюсь и лечу с открытым ртом в немом визге на белый ковер.

Но меня ловит Анрей, который быстрой и ловкой тенью подрывается подушек и в мгновение ока оказывается рядом со мной. Резко, но плавно в моем полете разворачивает к себе лицом.

Одна рука под моей спиной, вторая мягко сжимает вскинуту ладонь, а сам я выгнута в пояснице и запрокинута назад.

— Пусти, — шепчу я.

— Тогда ты упадешь, — скалится в белоснежной улыбке. — Разве я могу это допустить.

— Я и так низко пала…

— Сколько поэтичности, Ягодка, — хрипло отзывается он, — и трагичности.

— Да, так и есть…

Тянет к себе, крутанувшись в легком и небрежном па, и давит на поясницу, чтобы прижать к себе.

Я чувствую жар его тела, а в его запахе смешались хвоя, влажный мох, смола и мускус. Голова кружится, щеки горят, и дыхание сбивается.

— Твои глаза золотом сияют, — губы Анрея так близко, что я вдыхаю его выдох. — Золотом солнца, Ягодка.

— Это тоже поэтично, — хмыкает Эрвин, пристально и внимательно наблюдая за нами.

— Что поделать, — Анрей скользит взглядом к моим полуоткрытым губам, — ночь такая. И самые сладкие томные ночи перед расставанием, да?

Не дожидаясь ответа, уверенно разворачивает меня и толкает к Эрвину, который уже успел подняться на ноги.

— Поймал, — рывком привлекает к себе, вглядываясь в глаза. — Действительно, золото солнца.

Подается чуть вперед, чтобы поцеловать меня, но затем с улыбкой отстраняется, когда я вспыхиваю горячим смущением:

— Нет, все же вернемся к пирожным, Ягодка.

Глава 47. Больше не Ягодка

Сижу, подобрав под себя ноги, между братьями к ним лицом. Передо мной — блюдо с пирожными.

— Мы готовы, Ягодка, — шепчет Эрвин.

Тонкая ткань их штатном натянута на их мужских достоинствах. Зрачки расширены, а на скулах — легкий румянец возбуждения.

Я шумно выдыхаю.

Глупо спорить с тем, что они сейчас чертовски соблазнительны.

— Ты медлишь, Ягодка, — Анрей щурится. — Что такое?

Они должны запомнить эту ночь. Она должна въесться в их память, чтобы потом годами до самой их смерти отравлять их тоской.

И я не хочу, чтобы они влюбились в меня.

Я желаю посадить их на короткий поводок одержимости и сожаления, что обидели такую миленькую Ягодку.

Такую сладкую Ягодку, с которой они сыграли в жестокие и порочные игры.

И если моя мама считает, что я могу быть ведьмой и у меня есть силы в женских чарах, то я этим сегодня воспользуюсь.

Мне нечего терять.

Подхватываю с блюда пирожное и подношу его к губам Эрвина, вглядываясь в его глаза. Когда он хочет его укусить, я отстраняюсь, прищурившись, и сама кусаю свое сладкое творение, чтобы затем прильнуть к его губам и затолкать в рот сладкую воздушную массу.

— Ух ты, — хмыкает Анрей. — Неожиданно.

Мягко отшатываюсь от Эрвина, который удивленно моргает и глотает.

— Ну как? — тихо спрашиваю я.

— Хорошо, Ягодка, — глаза Эрвина вспыхивают одобрением.

— Теперь твоя очередь, да? — смотрю на Анрея, который медленно кивает.

Я пальцами отламываю мягкий кусочек бисквита с джемом и кремом, и кладу в ложбинку меж грудей. Затем сверху добавляю одну малинку.

— Не изволите ли, Альфа, — поддаюсь в сторону Анрея, — испробовать мое пирожное.

— Изволю.

И вот он уже подхватывает губами угощение, слизывает с кожи крем и заглядывает в глаза:

— Вкусно и сладко.

Откладываю пирожное на блюдо, облизываю пальцы и сажусь спиной к Эрвину. Оборачиваюсь через плечо:

— Поможешь со шнурками?

— Решила во все тяжкие пойти?

— Это не ответ.

Усмехается, подползает ближе и медленно ослабляет шнуровку на тесном корсете, выдыхая в шею:

— Ты решила поиграть?

— Возможно, — поднимаю руки, и Эрвин стягивает корсет через голову.

Вновь разворачиваюсь к близнецам лицом и бесстыдно оголяю грудь, припустив тонкую сорочку на живот.

Эрвин и Анрей медленно выдыхают. Соски под их взглядами твердеют.

— Неужели ты это сделаешь? — Анрей вскидывает бровь, предугадывая мой план.