Отвергнутая королева

- Что? – я даже головой тряхнул, стараясь прогнать туман и понять смысл слов.

- Бежим, - повторила она громче и протянула мне руку. Я поднялся следом, не задумываясь сжал пальцы, все еще ожидая каких-то пояснений.

- Стоять! – рявкнул кто-то снизу в этот момент.

И Катарин сорвалась с места, увлекая меня за собой, заливисто хохоча. Ее смех перекрыл звук недовольного мужского голоса.

- Почему мы бежим? – все-таки спросил, следуя за Равен по стене. Из-под ног летели камни и песок, цеплялись за одежу ветки деревьев сада.

- Потому что целовались на улице посреди белого дня, - расхохоталась она еще громче, а я на миг обернулся. Головы двоих стражников показались с другой стороны стены.

- И что? – не понял я, возвращая внимание к Рин.

- Публичные проявления чувств в Сарраше запрещены. Вечером и ночью на это обычно не обращают внимания, но днем…

- Стоять! – снова долетело в спину, а над головой пронеслось какое-то заклинание, кажется, сеть.

Я оглянулся по сторонам, прикинул варианты. С одной стороны пустыня, с другой – неухоженный сад, впереди стена, а сзади двое суровых стражей.

- И что нам грозит, если нас поймают?

- Штраф и трое суток в магистрате, общественный позор, - весело отозвалась теневая. – Полагаю, Зайнаш еще…

Рин говорила что-то еще, но я уже не слушал, мне вполне хватило имени рода.

Я дернул Равен на себя, обхватил талию, прижимая крепко, отпустил Дневную и Сумеречную, сливаясь с последней.

- Держись крепче, - шепнул на ухо, отталкиваясь ногами от края щербатой стены, падая спиной в кроны деревьев. Катарин вскрикнула и действительно вцепилась в меня руками и ногами. Обвила, оплела, зажмурилась.

Дневная смягчила удар, Сумеречная скорректировала движение. Паучьи лапы, выросшие из спины, уцепились за ветки и помогли спуститься вниз. Через пол луча я уже стоял на земле, а Катарин продолжала прижиматься ко мне, ноги – вокруг бедер, руки на шее, глаза крепко зажмурены. Немного растрепанная и раскрасневшаяся, в измятом мной верхнем халате. И запах… которым никак не получалось надышаться.

- Можешь меня отпустить, - проговорил, смеясь.

Катарин тут же открыла глаза, разжала ноги, сверкнула раздраженно глазами.

- Убью тебя, Алистер, - проворчала теневая и тут же снова схватила меня за руку, увлекая вглубь сада, что-то продолжали орать со стены змеи.

- Само собой, - я привлек девушку к себе, заставляя остановиться, коротко поцеловал и только потом отпустил, шагнув к заросшей тропинке. Катарин все еще недовольно сопела.

- Так что случилось в Инивуре? – спросила девушка, когда мы почти оказались снова на улице. – В топях?

- Прорыв и туман, - ответил я, делая шаг на каменную мостовую. Катарин поправила ниам. – Очень странный прорыв, источник кто-то разбудил. Правда, и туман вызывает не меньше вопросов.

- Разбудил источник, но как?

Я знал как, и знание это мне не нравилось. Очень.

Глава 15

Идеальная память – сущее дерьмо.

Ты помнишь каждую мелочь, каждую деталь, каждое слово и взгляд…

Катарин Равен в разговоре с Альяром

Катарин Равен

Алистер смотрел прямо перед собой, немного прищурив яркие кошачьи глаза и казался скорее раздраженным, чем злым.

Он не торопился отвечать на вопрос, будто никак не мог облечь мысли в слова, а я не считала нужным его подгонять. Разглядывала вместо этого мужчину перед собой и не до конца верила тому, что произошло, что сейчас происходит.

Он все еще держал меня за руку, неосознанно выписывал узоры большим пальцем на тыльной стороне ладони. А мне было сладко и страшно.

Казалось, что я… совершила ошибку. Казалось, что слишком поторопилась. Но как устоять? Как удержать себя, если вдруг память и все, что было, падает сверху огромным обломком скалы, а чувства оглушают, отнимают зрение и слух, вытягивают кости и подвешивают тебя за нитки к крюку в стене. И взгляд Алистера, его прикосновения, поцелуи, шершавый шепот в ухо… как шелковая сеть, обвившая все тело, все существо.

Страшно.

Поверить очень страшно. И еще страшнее не поверить, упустить, оттолкнуть.

Я крепче сжала сильные пальцы, закрыла глаза.

Даже, когда я его не помнила, я скучала. Не знание, скорее ощущение, что что-то не так, что не могу вдохнуть полной грудью, не вижу всех красок, не чувствую всех вкусов, будто потеряла одну из своих теней. А теперь вдруг все вернулось, все стало прежним и не совсем...  Он так открыт, откровенен, серьезен. Делает меня глупой, беспомощной, наивной, верящей в чудеса. Другой.

Боль тоже вернулась. Такая же, как и была: яркая, острая.

Я помню. Помню…

Его и Шайнилу вместе, его недоверие, каждое хлесткое, раздраженное слово, каждый его шаг от меня к ней.

«Разве тебе нечем больше заняться, Анна? Ты сделала все, что от тебя требовалось, нашла будущую королеву Инивура, можешь возвращаться в СВАМ»