Отвергнутые

Но в этот раз за праздничными накрытыми столами сидели два человека, колени которых тряслись от страха перед новым заданием Инсинуатора, которое должно было сопроводить смену календаря на стене. Макс бесконечно ногой отбивал ритм песен, которые крутили по телевизору. Самокоронованные звёзды хлестали льющееся рекой шампанское, взрывали хлопушки и обматывались мишурой, будто мумии, издохшие аккурат вечером 31 декабря, улыбаясь во все свои тридцать два вставных зуба, чтобы показать стране своё низкопробное актёрское мастерство в фальшиво отыгранном счастье от праздничного концерта для самих себя. Макс не отставал от них. Подпевая вполголоса глупые песенки, которые целый год распевала вся страна, он топал ногами, дёргал головой, стараясь удержать ритм, и незаметно прихлёбывал шампанское прямо из горлышка тёмно-зелёной бутылки, пока родители веселились со своими друзьями.

Семья Даниса отмечала праздник в своём загородном доме. Один стол был накрыт на улице. Другой – в сауне. И третий – на веранде. Приглашенные люди, сновавшие тут и там со своими высокими бокалами, наполненными игристым напитком, все, как на подбор, самого высшего качества. Местная звезда, на которую Макс сейчас смотрел у себя дома по телевизору, выступала для них на импровизированной сцене, оборудованной почти у забора. На небольшой площадке, организованной под танцпол прямо у сцены, неловко топтались в лучах светомузыки с ноги на ногу парочки в меховых шубах и жакетах. Под фонарем вращался дискобол, который в момент особенной скуки Данис собственноручно склеил из старых дисков. Время от времени открывалась дверь сауны и оттуда выбегали полуобнаженные люди, с визгом бросавшиеся в сугроб вперед головой. Чуть позже их можно было заметить уже одетыми в толпе других людей. Они всё время менялись. Сауна. Бассейн. Площадка у наряженной ёлки. Танцпол… И так по бесконечному кругу. Где-то ржали мужики, пока их великосветские дамочки снова и снова наполняли свои бокалы, постепенно повышая градус веселья. С веранды тянулся запах жареного мяса, своим туманом окутывая территорию загородного дома. Там работали повара, приглашённые из грузинского ресторана. С одним из них уже вовсю флиртовала приятная блондинка, немногим старше Даниса. Её алая помада размазалась по щеке, превращая её в героя комиксов. Меховое манто она держала в руках, крутясь перед поваром в одном шёлковом платье, несмотря на то, что на улице стояла минусовая температура.

В толпе гостей никто не заметил, как Данис перетаскал на второй этаж почти половину ящика шампанского. Пока внизу все отдыхали, танцевали и тошнились свежим салатом в бассейн – он сидел на широком утеплённом подоконнике, подобрав под себя ноги. Где-то вдалеке взрывали фейерверки. У соседей на поляне водили хоровод вокруг рождественской ели. Внизу блондинка тащила повара вдоль забора куда-то в сторону. А он опустошал бутылки одну за другой почти залпом, раздумывая о единственной своей проблеме, которая осталась висеть над ним и над Максимусом.

Теперь их осталось двое. Вероятность стать следующей пешкой в чертовой рулетке сложилась поровну, и теперь нет смысла делать ставки, как два месяца тому назад предлагала Юта, смеясь в парке над глупостью Инсинуатора. Игра ещё не дошла до своего логического завершения, а они уже разбиты в пух и прах, и шанс отыграться не представится никогда.

Макс каждую минуту обновлял почту, чтобы не пропустить новое письмо от Инсинуатора. Одно обновление страницы равнялось одному глотку из бутылки. Незаметно веселье за столом перешло на новый уровень. Папа взял в руки гитару и перебрал струны, чтобы обратить на себя внимание всех гостей, хоть, по большому счету, это и не требовалось. Все и без того замерли, услышав первые звуки струн. Покачиваясь в такт его песне, вся дружная компания запела уже после первых строк. Всеобщее увлечение музыкой сыграло Максу на руку, предоставив возможность восполнить свои запасы алкоголя. Под ногами маминой подруги стояла ополовиненная канистра коньяка. Несколько раз Макс смерил её долгим взглядом. Если бы все эти счастливые и беззаботные люди сейчас поднялись и вышли на балкон хоть на минутку, чтобы взглянуть на салюты, он бы не упустил момента. И никто бы не заметил, что канистра опустела почти на треть, ведь ни один из них не знает, сколько уже выпито.