Отвергнутые

– Даже если и так, хоть это и не так, – Мари выразительно посмотрела на Юту, сделав страшные глаза. – Как он мог быть в двух местах одновременно? Если вы, ребята, не заметили, он всё время находился с нами.

– Штатив, – улыбнулся Макс, глядя на неё, как на не очень умного ребенка. – Он мог установить в кустах штатив, чтобы по приколу поснимать нас, а потом, спустя несколько лет, включить видео вечерком под пиво и посмеяться. Он просто подумать не мог, что сделает такие кадры, ради которых мы будем готовы жертвовать собой.

– Зачем нам, вообще, жертвовать собой? Мы же дети. Мы неприкосновенны по закону. Даже если нам вздумается расчленить человека и съесть его по частям, государство только пальчиком погрозит, – пожала плечами Юта.

– Год назад ты могла жрать младенцев по ночам абсолютно безнаказанно. Но теперь тебе пятнадцать. И ты ответишь по всей строгости, если вина будет доказана. К тому же, не забывай про народный суд, который, вообще, не будет разбираться, виновата ты или нет. Есть видеоподтверждение, а значит тебя можно разорвать в тёмном переулке за гаражами. Видишь, Ют, ты этого не знала. Но Данис, я уверен, прекрасно знаком со всеми нюансами.

– Если вы правы, хоть вы и не правы, – снова сделала она ударение на том, что остаётся при своем мнении. – Это не отменяет презумпцию невиновности. Тем более, Инсинуатор велел ознакомиться со вторым посланием нам четверым. Вы хотите нарушить его указания? Я – нет.

С показным вызовом она схватила телефон и набрала номер Даниса. Гневно глядя в глаза попеременно то Максу, то Юте, она пригрозила им, чтобы они не смели мешать ей, иначе у них будут проблемы. Но они и не пытались. Юта снова забралась на мягкий диванчик с ногами и положила голову Максу на плечо, пытаясь укрыться от надвигающихся Игр. Он ласково потрепал её по волосам и поцеловал в макушку. Было в этом жесте что-то по-отечески нежное. Обещание быть рядом, несмотря ни на что. Или надежда на лучший исход. И от этого человеческого тепла, которое на контрасте с ледяными глазами Мари согревало, будто чашка какао перед сном, Юте хотелось выжить.

6 октября. До звонка.

– Почему вы рассказываете мне о том, что я должен стать отбросом коллектива только сегодня утром? Почему вы, вообще, решили, что я буду это делать, наивные ребята? Это полный провал, если вы, действительно, так считаете! – возмущался Нильс, эмоционально размахивая руками.

– Я не собираюсь имитировать недержание только потому, что этого захотелось конченому Солитёру! – ругался он, поочередно поворачиваясь лицом к каждому из ребят. – Мне ещё заканчивать эту школу! Как я появлюсь здесь завтра, если сегодня во время урока у меня вдруг что-то потечет по коленям? Мне никто и никогда не поверит, что это просто вода!

– Об этом ни в коем случае нельзя говорить! – воскликнула Мари и тут же пожалела о своем выпаде.

– Ты, наверное, такая же конченая, как и он, если считаешь, что я действительно это сделаю, – закричал он, обдав её лицо брызгами слюны.

Молча Мари вытерла щеку и отвернулась. Но Нильс не заметил этот жест.

– Пошли вы все… – обернувшись на притихших первоклашек, издалека наблюдающих за их собранием, он закончил фразу не так, как планировал изначально. – На хутор! Бабочек ловить!

– Пошли вы все на хутор! – повторил громко самый бойкий из детишек, со смешным красным галстуком на шее.

Дружный детский смех заглушил все остальные звуки, звоном разлетевшись по рекреации. Нильс посчитал разговор оконченным. Махнув рукой, сложенной в неприличный жест, он пнул стену и отправился восвояси.

– Лучше бы ты один с ним поговорил, – сказала Юта, разглядывая черный след от ботинка Нильса, оставленный на свежей краске.

– Реакция была бы точно такой же, – ответил тот, ни секунды не сомневаясь в своём друге.

Вчетвером они действовали строго по инструкции от Инсинуатора. Сначала все вместе ознакомились с двумя письмами, потом удалили одно и позвали Нильса. Но тот не стал вникать в требования. Скользнув взглядом по тексту сообщения, он тотчас швырнул планшет в руки Максу и объявил о том, что вся его компашка – конченые ребята. Он повторил это слово около десяти раз, чтобы никто и секунды не сомневался в том, что Нильс не сделает свой ход в Игре даже под страхом смерти. Пусть Инсинуатор выкладывает видео и топит всю команду друзей, несмотря на то, что единственное, в чем виноваты ребята – это бездействие. Авторитет в классе для него означает куда больше, чем собственная жизнь.

В пятом классе он впервые обидел слабого парнишку, который просто сидел в кресле возле библиотеки и читал книгу. Это показалось забавным Нильсу, который никогда в жизни не брал в руки книг.

– Где твой телефон, бедолага? – рассмеялся он, ткнув мальчишку пальцем в грудь.