Отвергнутые

Отец не замечал бурые синяки на моих руках, после скручиваний Нильса, когда тот ухватывался за мои предплечья двумя ладонями и начал вращать кожу в разные стороны. Следы от его пятерней растекались на следующий день багровыми кровоподтеками, и я стеснялся надевать рубашки с коротким рукавом. Однажды я немного отрастил волосы, потому что увлекался рок-культурой, и стянул их резинкой. Мне очень шла подобная прическа. До той поры, пока Нильс не решил поджечь зажигалкой мой хвост. Волосы тлели, а они с Максом оба давились от смеха, снимая меня на камеру. Но потом огонь разгорелся, и я едва смог обойтись без ожогов. Вовремя подоспела Юта. Сорвав со стены огнетушитель, обдала меня пеной с головы до ног. Она отругала парней за покушение на жизнь и проводила меня в класс, очень вежливо уговаривая не рассказывать никому о происшествии. Я, конечно, сделал это ради неё. И некоторое время жил спокойно. Даже расслабился, подумав, что ребята раскаиваются в содеянном. Но слишком рано я спустил их со счетов. Прямо на линейке, где директриса проводила награждение почетными грамотами победителей общегородских олимпиад, эти двое вытащили ремень из моих брюк и сорвали с меня штаны. Я стоял в первом ряду. Вся параллель видела мои красные трусы в белый горох, которые сшила для меня мама. Как раз свою грамоту получала Марика. Забыв про благодарности и взаимное пожатие рук, она уставилась на меня с вытянувшимся от удивления лицом. С похожими эмоциями стояли все девчонки из параллели в стыдливых смешках, прикрывая ладонями нижнюю половину лица. Все пацаны ржали. Как стадо лошадей, а громче всех, конечно, Максимус с Нильсоном. Эти двое уткнулись лбами в стену, заливаясь от хохота и, буквально, рыдали. Что бы сделал на моем месте любой отчаявшийся ученик? Ухватив штаны одной рукой, другой я взял мусорное ведро и врезал по щам этим придуркам. Предлагаю угадать с одной попытки: чьих родителей вызвали к директору? Мама сидела красная, как варёный рак, даже не пытаясь выслушать мои оправдания в том, что я не виновен. Останавливая жестом ладони мой монолог, она переключала внимание на продажную директрису, вещавшую о том, что меня нужно записать на приём к психотерапевту после попытки причинить вред двум элитным ребятам, чьи предки вкладывали в развитие школы бешеные бабки. В отличие от меня, нахлебника, учащегося при государственной поддержке одарённых детей.

Я могу бесконечно рассказывать, как эти идиоты издевались надо мной и сколько слёз было пролито в туалете для мальчиков. Но мне пора ложиться спать.

Правосудие происходит прямо на моих глазах! Всем уродам по заслугам!

P.S.

Сегодня мои пацаны подняли тему 18 сентября. Совершенно неожиданно, ведь я стараюсь вообще избегать подобных разговоров, как заинтересованное лицо. Они обсуждали «эффект бумеранга». О том, что к четырём виновникам катастрофы всё вернётся в тройном размере. Все те горе и боль, что пережили несчастные родственники погибших. А потом, вдруг, разговор плавно перетёк в божественное русло. Вроде, если и жизнь их не накажет, то уж на том свете им точно воздастся по заслугам и придётся дать ответ за каждый свой проступок. И, быть может, будь я верующим человеком, я бы согласился со всей этой чепухнёй. Но, слава богу, я атеист. Хах, оксюморон получился. Ну, ладно, переписывать уже нет времени. О чём то бишь я? Ах, да. Атеист! И, если бы внутри меня была вера в высшие силы (которые, на минуточку, что-то совсем не торопились воздавать по заслугам «богемной пятёрке», когда те хватали меня за руки и ноги и выкидывали в окно с первого этажа в сугроб), я, быть может, на секундочку и задумался бы об антигуманности моего поведения. Но. На их несчастье я атеист. Я верю, что Бог есть. Но он внутри каждого из нас. И его лик проявляется в те моменты, когда мы делаем добрые дела, проявляем терпение и смирение, испытываем любовь и дарим тепло. Лично я не нуждаюсь в осознании того, что за мной приглядывают свыше, чтобы быть хорошим человеком. Я знаю, что я хороший человек. Но у любого из нас есть точка кипения. Я не мог терпеть вечно. И это не злость. Не ненависть. Не жестокость. Нет, друзья. То, что я делаю – это справедливость. На любое действие всегда найдётся противодействие. Думаю, теперь, перед тем, как начать отравлять чужие жизни, они задумаются о последствиях. Это будет моя личная победа.

10 декабря. Прощание.

Не дольше минуты она размышляла о правильности своего решения. Затем набрала заветные цифры на домофоне.

– Кто там? – раздался голос из динамиков.

– Это Марианна, – представилась она. – Ваш сын дома? Разрешите войти?