Отвергнутый

Я обдумал каждую стратегию, каждый результат, каждый план, который помог бы Фениксу, Луке и Фрэнку с самого начала. Я сделал все, что мог. Я вышел из укрытия, чтобы убедиться, что Семья находилась в безопасности, единственная проблема заключалась в ощущении потери своей человечность в данном процессе.

Наверное, именно это и происходит, когда ты торгуешь смертью.

С ворчанием я ложусь обратно на подушку и пытаюсь сосредоточиться на более простом времени, когда мы все были детьми, когда военные игры были чем-то, что мы слышали, как взрослые обсуждали вполголоса. Когда битвы между Семьями ничего для нас не значили, когда власть и жадность были отвратительны.

Это время давно прошло.

А сейчас, я устал.

Ничего. У меня ничего не осталось.

Я вытащил из кармана листок бумаги и уставился на него.

Моя последняя воля и завещание. Я запечатал бумагу в конверт, который ждал меня на моем столе.

Самым жалким было то, что у меня не было семьи, к которой я мог бы обратиться. Мой собственный отец не хотел, чтобы я жил, большинство моих дядей находились в тюрьме, и я застрял между желанием соблюдать закон и необходимостью его нарушать. У меня не было имени, которое я мог написать на этом пустом конверте, и это убивало меня изнутри из-за понимая, что скорее всего, это мое будущее. Одиночество и пустота. Мужчина, которого не будут вспоминать. Некоторое наследие.

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ЧЕТВЁРТАЯ

Риск... всегда стоит того. Так ли это?

Текс

Я должен был отдать должное Мо, она проделала адскую работу. Я только надеялся, что этого будет достаточно для ребят. Я застрял между желанием, чтобы они отреагировали завтра, и желанием сохранением мне жизни.

Это было своего рода перетягивание каната, относитесь к этому, как к абсолютному дерьму, но отбросьте намек что за этим стоит причина. Очень твердая, изменяющая жизнь причина.

Феникс сказал сделать это реальным, и теперь я знал, почему. Мне необходима была каждая реакция от них, чтобы это было реальным, я уже слишком рисковал, зная Мо, но не был в состоянии сделать это.

Лгать ей в лицо снова, и снова, и снова. Не помогало и то, что я совершенно не умел скрывать от нее свои чувства, каждый раз, когда она целовала меня, я реагировал так, словно она только что подожгла мое тело. Так что это было невозможно.

Забавно, но это была ее идея отказаться от намека Вольпе. Черт, эта девушка была великолепна.

Мой желудок сжался... если бы был выход из этого контракта с Николаси. Мо знала, что я не могу отступить, точно так же, она знала, что мне придется причинить ей боль в доказательства мужчинам, что я не шучу.

В окно постучали. Я вскочил с кровати и схватил пистолет.

Мо ухмылялась с другой стороны стекла.

Когда я закатил глаза, она подняла чучело лисы и надулась, выпятив нижнюю губу.

Моя улыбка росла, росла и росла, наконец я открыл окно и высунулся наружу.

— Как дела, Ромео, пытаешься закрутить со мной роман?

— Да, но у тебя нет балкона.

— Так ты принесла с собой лису? — я кивнул в сторону чучела животного. — Чучело лисы, у которой нет глаза?

— Трагическая авария в стиральной машине.

— Ах. — я забрал животное. — Понимаю.

— Можно мне войти? — Мо вздрогнула и подтянула свою кожаную куртку ближе к телу.

Я отступил назад и облизал губы.

— Говорят, держи своих друзей рядом, а врагов ещё ближе, так что да, заходи.

Я попятился, чтобы она могла войти в мою комнату. Она приземлилась с глухим стуком, повернулась и закрыла окно, за которым последовали жалюзи.

— Планируешь убить меня или что-то в этом роде? — я указал на жалюзи и бросил лису на кровать.

У меня ныли кости, болело сердце. Каждая чертова частичка приносила боль, когда я думал об этом. У меня не было ни малейшего шанса заснуть.

— Текс? — прошептала Мо, ее пальцы слегка сжали мои.

Я подвел ее к кровати и сел, похлопав по месту рядом со мной.

— Да?

— У меня есть идея.

Я посмотрел в сторону и нахмурился.

— Хорошо.

— Пристрели меня.

Мое лицо застыло в шоке.

— Ты хочешь, чтобы я... пристрелил тебя?

— Да. — она кивнула, ее брови сошлись вместе, будто она слишком много думала. — Ты должен подать пример, верно?

Мне было не по себе от того, к чему все шло.

— Мо, я могу подать пример, не стреляя в тебя.

— Тебе не обязательно меня убивать! — ее слова вырвались наружу. — Просто сделай мне немного больно, я имею в виду дать мне пощечину, и это нормально.

Я застонал, это был худший разговор в мире.

— Но... — она облизнула губы. — Просто я думаю, это оказало бы больше влияния, если бы ты выстрелил мне в плечо или даже в ногу, это не будет так больно, и я не умру, верно?

Мои глаза крепко зажмурились, пока не загорелись.

— Мо, ты просишь меня пристрелить тебя.

— Я твой враг.

— До самого конца. — прошептал я.

— Верно. — она схватила меня за руку. — Просто... подумай об этом, но не говори мне, если собираешься, просто сделай это... не хочу знать, если это произойдет. Моя реакция должна быть реальной, но Текс, ты не можешь избавиться от пяти голов, не можешь избавиться от стольких людей и выжить, думаю ты должен сказать Никсону и Чейзу.