Отверженная

Разрешив вопрос главенства в свою пользу, глава гильдии Зарек вполне сознательно нацепил маску великодушия и устроил целый спектакль, признавая и восхваляя многочисленные умения и таланты мажордома Марри, а под конец заверил ее, что она по-прежнему занимает в Лиге Иззетов весьма высокий пост. После чего до поры распустил всех, а Марри велел подобрать кандидатов для назначения нового научного кабинета, чем за недолгий срок пребывания в должности главы гильдии не имел возможности заняться вплоть до сего дня.

«О чем начисто позабыл в борьбе со злым мегаломаньяком-драконом и прочими напастями…»

Рал победил, заново подтвердил свое возвышение, но все это дело оказалось крайне тяжелым, изматывающим, и даже заставило ненадолго усомниться, хочет ли он вообще оставаться главой гильдии Иззетов.

И вот теперь, приближаясь к собственному дому, он видел перед собой единственный просвет, единственную надежду – Тамика. Теперь, когда Кайя вернулась на Равнику, временный глава гильдии Орзовов может покинуть пост. Да, он по-прежнему останется ее советником и помощником, но времени для Рала у него станет значительно больше. А ведь именно во времени Тамика, в его любви и поддержке Рал нуждался больше всего на свете!

Отворив дверь квартиры, он окликнул возлюбленного:

– Тамик!

Но Тамика дома не оказалось. Только записка:

Занят в гильдии. Буду поздно. Люблю тебя.

Т.

Глава семьдесят девятая. Теззерет

Окутанный облаком голубых с серебром электрических искр, Теззерет перенесся в небольшую комнатку, не торопясь, отделился от бездны в груди и тут же почувствовал… нет, не страх сродни клаустрофобии, но попросту тесноту. Этот крохотный кабинет больше не мог – или, по крайней мере, не должен был – вмещать ни самого механика, ни его замыслов. Теперь это место внушало ему искреннее возмущение, даже обиду.

Однако Теззерет всю жизнь мыслил практически. Если здесь самое надежное, безопасное место для встреч, значит, быть по сему.

С этими мыслями он огляделся. Комната была абсолютно пуста, если не брать в расчет ростового зеркала на стене да двух больших мягких кожаных кресел. Теззерет звучно откашлялся, и спустя пару секунд из зеркала, подернувшегося рябью, словно поверхность воды, в комнату шагнула Странница.

– Ну как? Получилось? – спросил механик.

– К несчастью, нет, – ответила Странница. – Как ни жаль, Рал действительно признался в собственном поражении. Мне и не думалось, что он на такое способен.

– Откровенно сказать, мне тоже.

– Его любит хороший, добрый человек. Или, по крайней мере, он так считает. Эта уверенность заметно изменила главу Иззетов.

Теззерет с досадой закатил глаза под лоб.

– Просто смешно: как же слабость порой, волею случая, может обернуться силой! Итак, что же у нас остается?

– Если бы Рал не сознался, – откликнулась Странница, превратившись в Лазава, – я, согласно нашему плану, был готов его припугнуть. Теперь шантаж невозможен, поскольку больше у меня ничего на него нет… пока нет.

– То есть все новости скверны? – злобно оскалясь, прорычал Теззерет.

– Вовсе не все. Голгари у меня, можно сказать, на крючке: Враска полностью отдалась на мою милость.

– А ей об этом известно? – уже слегка (но только слегка) менее раздраженно поинтересовался Теззерет.

– Она понимает, что оказалась в серьезной беде. Но вот с какой стороны беда явится, пока не знает.

– Что именно у тебя на нее имеется?

– Я бы сказал, что это не твоя забота…

– А я скажу: очень даже моя. Наш договор гласит…

– Да-да, я помню. Поэтому и собирался ответить на твой вопрос – как раз перед тем, как ты столь грубо меня оборвал.

Теззерет шумно перевел дух.

– Извиняюсь.

– Ты выглядишь напряженным, друг мой. А все из-за крепости, не так ли? Странница – настоящая Странница – поминала о том, что тебе пришлось ее бросить.

– Именно. В обмен на твою власть над Зареком и Иззетами пожертвовать ею стоило. Теперь у меня такое чувство, будто я расстался с великолепной штаб-квартирой за здорово живешь.

– Возможно, тебе удастся вернуть ее.

– Думаешь?

– Ну, кому сейчас придет в голову искать тебя там?

– Э-э… А что, может быть. Посмотрим. Но, так или иначе, мы начали разговор о Враске…

– Присядь, и я с радостью все тебе расскажу.

Теззерет согласно кивнул, и оба сели. Кресло оказалось на удивление удобным. Настолько удобным, что Теззерет не сомневался: без чар комфорта, наложенных на эту штуку, дело не обошлось. Пусть, дескать, гость расслабится, пускай проникнется ложным чувством покоя… вот только механик о покое даже не помышлял.

«Лазав полагает, будто управляет мною. Ничего, когда придет время, узнает: истина с самого начала состояла в обратном».

Стиснув подлокотник кресла новой, теперь еще более совершенной эфириевой рукой, он поднажал сильнее. Дерево негромко затрещало, чары рассеялись, и кресло тут же сделалось вовсе не таким уж удобным, но Теззерета это нимало не огорчило.

– Так, значит, Враска?.. – снова спросил он.