Отверженная

Вопреки советам и даже мольбам Карины Темуа, Лилиана, не подготовившись, не имея даже хоть сколько-нибудь определенного плана, отправилась прямо в свой старый дом, дабы призвать к ответу вторую «Лилиану», разоблачить эту самозванку перед лицом собравшихся гостей, в отстроенной заново большой гостиной, в то время как приглашенных потчуют вином и закусками.

Новая хозяйка Дома Вессов вышла из себя еще до того, как Лилиане удалось вымолвить хоть словечко:

– Как смеет эта простолюдинка являться к великой Лилиане Весс незваной?

– «Простолюдинка»?! – прорычала Лилиана, но ее рык был оставлен без внимания.

Хозяйка лениво махнула рукой в сторону пары телохранителей-зомби.

– Вон с моих глаз, девчонка, иначе испробуешь на себе гнев моей нежити.

Презрительно хмыкнув, Лилиана попробовала перехватить некромантскую власть над обоими зомби, но с изумлением обнаружила, что не в силах этого сделать. Внезапно ей стало очевидно: оба создания – всего лишь иллюзии. Так она и объявила. Вернее сказать, крикнула. В результате гости на пару секунд прониклись к хозяйке некоторыми подозрениями и повернулись к ней, ожидая ответа.

К несчастью, обвинения Лилианы также повлекли за собой перемену в сапфировом амулете на шее госпожи Весс. Сапфир замерцал, испуская синий дым, немедля заструившийся в «тела» обоих «зомби».

Разом сделавшись осязаемыми, стражи схватили Лилиану, поволокли за собой и бросили на колени перед своей госпожой. Да, дым должен был послужить несомненным знаком обмана, однако явная осязаемость зомби послужила окончательным ответом на все вопросы гостей, дружно захохотавших над странной безумицей в руках слуг гостеприимной хозяйки. Так Лилиана и оказалась отданной на милость пары якобы неупокоенных созданий, с которыми не могла совладать даже вся небывалая мощь ее некромантии.

Чувствительно ударившись об пол коленями, Лилиана подняла голову, чтобы взглянуть на женщину, присвоившую ее имя, но вместо этого взгляд сам собой сосредоточился несколько выше и дальше, за спиной новоявленной госпожи Весс. На внутреннюю галерею, не замечаемые больше никем из присутствующих, слетелись вороны. Еще миг – и черные птицы слились воедино, принимая облик Человека-Ворона.

Что я вижу? Подлинная Лилиана Весс на коленях? – заговорил он, но так, что кроме Лилианы его не услышал никто.

Полоснув его обжигающим взглядом, Лилиана едва удержалась, чтоб не ответить – каким бы то ни было образом, в какой бы то ни было форме.

Уж не смерти ли ты ищешь? – мысленно продолжал он. – Неужто ты воистину утратила не только волю к жизни, но и всякое подобие самоуважения? И даже это бесчестие стерпишь, ничего не предприняв? Поставь эту женщину и ее смешливых дружков на колени. Сил тебе хватит! Воспользуйся Завесой! Ведь я затем и устроил так, чтобы она досталась тебе. Затем, чтобы ты в любой момент могла защитить себя.

Защитить себя и угодить к тебе в услужение?! – мысленно закричала в ответ Лилиана…

Сейчас, когда Кайя позволила некромантке подняться на колени (не потрудившись, впрочем, убрать кинжала от ее горла), ирония ситуации стала предельно ясна. Человек-Ворон, пусть ненамеренно, сам того не желая, едва не довел Лилиану до самоубийства: ведь она знала, что он желает спасти ее жизнь только затем, чтоб воспользоваться ею в собственных целях.

– Этой потребуется не только угроза ошейника, – словно бы в пустоту, не обращаясь ни к кому определенному, заметила госпожа Весс. – Затумань-ка ей разум, – велела она.

И вновь Человек-Ворон принялся побуждать Лилиану к действию:

Остерегись, девочка моя, не позволяй проделать над собою такое! Неужели тебе вправду хочется провести жизнь в рабстве у этой женщины?

Но нет, Лилиана и пальцем не шевельнула, когда ей затуманили разум, а после проворно застегнули на горле ошейник. Все что угодно, только бы не попасть в рабство к нему!

«Спасена. Теперь я от него спасена…»

Лишь после этого госпожа Весс заметила в руке новой служанки Камень Души и алчно облизнула губы.

– Подай это сюда, – приказала она.

Послушная, словно автомат, Лилиана отдала ей камень. Хозяйка с жадностью схватила его, и в тот же миг облик темноволосой красавицы, образ, до мелочей совпадавший с изображением на переплете книги в другой руке госпожи Весс, исчез, как не бывало. На ее месте сидела старуха с сальными, неопрятными седыми локонами.