Отверженная

Запись закончилась на том моменте, когда в каморку ворвался сам жених, а его невеста начала неистово рыдать и обвинять любовника в изнасиловании.

— Вот и все, — осторожно прошептала я, убирая телефон в сумку. Шакалов продолжал сосредоточенно смотреть в стену, хотя теперь его взгляд казался осмысленным и не обещающим ничего хорошего "вымогателям". — Теперь вы понимаете, что арестованный администратор и охранник ни в чем не виноваты?

— Понимаю… — холодно отозвался мужчина и снова замолчал, а я слишком многое поставила на кон, переступая через себя и придя в дом обманутого жениха, чтобы уйти не с чем… Откашлявшись, продолжила подводить его к правильной мысли:

— Я думала всю ночь и поняла, почему они сбежали и организовали "выкуп". Ведь вы уже поймали любовника и теперь могли не жениться на Снежанне. А деньги им были нужны, так что…

— Почему у тебя фиолетовые глаза? — мужчина резко перебил меня, заставляя замолчать на полуслове. Теперь он не смотрел в стену, а изучал меня. Его липкий взгляд прошелся по лицу, зацепил шею, погладил грудь, живот, бедра и остался между ног, где разошлось случайно задравшееся платье. — Ты носишь линзы? Операция какая-то?

Я привстала, оттянула платье как можно ниже и сделала серьезный вид. Вчера он попытался прижать меня около стойки охраны, но мой парень вовремя среагировал и дальше предложений уединиться дело не зашло. Сейчас же мы были одни и это пугало сильнее, чем я представляла.

— Нет. Генетическое уродство, которым одарила меня мать, — сдержанно пояснила я, снова переходя к главному вопросу дня: — Ваш компаньон и невеста просто водят вас за нос! Снежанна даже не беременна, а значит платить выкуп вы не должны. А еще… нужно отпустить администратора и охранника.

— И внешность у тебя какая-то необычная… Гречанка? Хотя нет… Грузинка, точно! — словно не слыша меня, спокойно говорил сам с собой мужчина. Теперь его глаза сузились и стали темными, как ночь. Внезапно Шакалов слегка привстал и протянул руку ко мне. Я сжалась в кресле и с трудом заставила себя не зажмуриться. Страху нужно смотреть прямо в глаза, даже если от него закипает кровь в венах и сосет под ложечкой!

— Волосы такие длинные и шелковистые, не тронутая естественная красота, хрупкая фигура, сочная грудь… — проведя пальцами по моим заплетенным в косу прядям, он потянул за резинку, заставляя волосы рассыпаться по плечу. Я перестала дышать, в панике не понимая, что делать, как вдруг он спокойно спросил: — Кто тебе этот охранник?

— Что, простите? — откашлявшись, я набрала полные легкие воздуха и попыталась убрать руку мужчины от моих волос. Никакой реакции. Он словно каменный! — Не забывайте, я пришла к вам по делу. И соблюдайте субординацию. Мы два взрослых человека, которые просто хотят добиться правды…

— Кто. Тебе. Охранник? — холодно отчеканил Шакалов по слогам таким тоном, словно, не ответь я, окажусь рядом с разбитой вазой на полу. — У тебя была запись, сохраняющая мне десять миллионов долларов, которые нужно было заплатить за выкуп. Но ты пришла сюда не из жалости ко мне, нет… Ты пришла просить за подругу администратора и некого охранника. Так вот, я последний раз спрашиваю: кто он тебе?

Тяжело сглотнув, я попала в плен взгляда Кирилла. Он смотрел на меня так, словно сканировал или читал, как открытую книгу. Словно знает обо мне больше, чем я сама. А сейчас дает шанс признаться самой, иначе будет худо.

— Он мой жених, — все же призналась я и, собрав остатки терпения, в который раз попросила: — Я принесла вам доказательства невиновности людей, которых вы обвинили в пособничестве похищения. Все, что вам нужно, позвонить начальнику полиции и попросить…

— Думаешь, все так просто? — Кирилл фальшиво грустно свел брови на переносице, а затем провел указательным пальцем по центральному шву платья. От его касания по телу ударило электричество, заставляющее забыть, как дышать и моргать. Сковало, парализовало, убило в тот момент… На меня будто смотрел хищник, способный разорвать на части, дернись я без его приказа. — Давай-ка подведем итоги вместе… Маленькая Черничка перешагнула через все свои страхи и пришла ко мне лично просить за жениха и подругу, потому что в полиции ее наверняка послали. Разве это не мило? Сейчас я должен по-твоему расплакаться от жалости, обнять тебя и все всем простить?

Я даже открыла рот от возмущения, так грубо это звучало! Он буквально смеялся надо мной. Наслаждался истинным страхом в моих глазах и упивался мурашками на теле. Как только руки перестали трястись, Шакалову словно захотелось еще и он поднял руку выше, крепко сжимая мою шею своими массивными пальцами. Я буквально ощущала, как воздуха в легких становится все меньше. Появились легкое головокружение и дымка перед глазами. Но я все равно навсегда запомнила хмельной взгляд Кирилла Шакалова и его кривую ухмылку полную презрения и мнимого величия.