Отверженная

— Там останется Максим. Я доверяю ему, как себе. — отмахнулся мужчина, продолжая быстро и уверенно лавировать между деревьями и толпами студентов, решившими покурить на большой перемене.

Шакалов нес меня, как машина, без нелепых поглаживаний, странных вздохов и пошлых анекдотов. Я горько вздохнула, с ужасом чувствуя дежавю. Кукла снова сломалась и требует починки.

На глаза снова навернулись слезы, окончательно отрезая меня от мира. Внезапно я ощутила себя такой жалкой, никчемной и никому не нужной, что едва не зарыдала в голос. Слава богу, общая слабость не давала даже моргнуть без усилий. Я цеплялась за этот мир, словно попавший в тайфун за каждое дерево на его пути. Бессмысленно? Возможно… Но, господи, как же хотелось, чтобы кто-то смотрел на тебя с восхищением, любовью, дышал тобой и больше никого не видел!

Замечала ли я, что Инга с Владом изменились после ночи в камере? Естественно. Но, где-то там, глубоко внутри, я верила, что смогу исправить себя, их и ситуацию. Потому что люди меняются под давлением чувств, а не на оборот.

Шакалов положил меня на заднее сидение своего внедорожника, а я сжалась калачикам, сцепляя руки вместе и пытаясь избавиться от дикого холода и мурашек. Мужчина обошел машину и сел на место водителя, когда я ощутила, что уже почти отключилась.

— Почему ты так себя ведешь, Кирилл? За что?.. — тихо прошептала, шмыгнув носом. В тот момент, говорила не я, а мое холодное девичье сознание, под давлением помутнения рассудка и я была бы рада не вспомнить это слова позже. — Знаешь, а мне никто никогда не дарил цветы. Только папа на день рождения. И все. А я люблю ведь простые ромашки, полевые. Никто и никогда…

Он ничего не ответил, да и не должен был. Что сказать человеку, который для тебя никто? Случайная букашка под ногами, проблема или неприятность.

* * *

Теплая рука легка на щеку и я поморщилась, пытаясь перевернуться на постели и спать дальше. Только вот перевернуться не получилось, ведь шея ужасно затекла и стрельнула так сильно, что я едва не упала с заднего сидения.

— Нужно идти к врачу, Черничка. — услышав голос Шакалова, я замерла, восстанавливая цепочку событий. И пусть они были расплывчатыми и не четкими, сложно забыть, как тебя уносят на руках в неизвестном направлении при всем вузе!

— Черт! — вспомнив о Владе и своей репутации в учебном заведении, я тут же села прямо. После сна голова, казалось, была ясная, только вот за окном резко потемнело. Мысленно прикинув, как далеко находится клиника Гайки от вуза, я не смогла посчитать больше двух часов, даже с учетом самых загруженных пробок. Но, судя по всему, в пути мы были больше пяти.

На минутку задумавшись, я удивленно взглянула на насупленного Кирилла и сонно прошептала быстрее, чем подумала:

— Ты что, ждал, пока я проснусь?

Раздраженно выдохнув через зубы, Шакалов подтянул меня к себе за руку и взял на руки. Снова. Уже знакомая клиника замаячила на пути и я поморщилась, отгоняя непрошенные воспоминания. Чтобы победить ситуацию, нужно быть сильной и трезво мыслить. Нужно видеть не проблему, а отсечь эмоции и разглядеть обычную, житейскую, ситуацию.

Быть сильной давалось с трудом, но пытаться я не переставала.

— Не обольщайся. — фыркнул он, с ноги открывая дверь. Было видно, что мужчина на взводе и, возможно, его задели мои предположения о заботе. Теперь-то, проснувшись окончательно, я прекрасно вспомнила, кем на самом деле являюсь для этого монстра и мне самой казались абсурдными такие мысли. Но то, как злился от этого Кирилл вгоняло в депрессию. Словно я была для него собачкой, доброе дело для которой — абсурд. — Гайка осмотрел тебя, пока ты спала. У тебя резко упало давление. Он сделал тебе укол и заставил не трогать. Пока я ездил на встречу, ты была под охраной.

С ужасом думая о том, как крепко я спала, что посторонний человек смог провести осмотр и поставить укол, я пропустила момент, когда Шакалов внес меня в кабинет. Он не поздоровался с Гайкой, не пытался стучать в дверь, а прошел мимо доктора и положил в гинекологическое кресло.

— Добрый день. — устало шепнула я мужчине, стараясь не смотреть на обезумевшего Шакалова.

— Ей нужно снять штаны. Я не определю беременность силой мысли. — полностью проигнорировав меня, прошептал врач. Наверняка он тоже чувствовал странное настроение Шакалова и сделал несколько шагов назад, словно боясь его реакции. Но Кирилл только подошел ко мне и предупреждающе посмотрев в глаза, медленно и аккуратно снял сперва брюки, а затем и трусы.

Я едва не сошла с ума, пока убеждала себя, что нет ничего страшного, что мужчина снимает с меня белье. Ведь он не раз видел меня голой, правда? А Гайка так вообще гинеколог…

Только вот слезам, трясущемуся телу и дикому ужасу внутри этого не объяснишь.

— Ты бы по аккуратнее с ней. Если девочка и вправду беременна твоим ребенком, ты сможешь спровоцировать выкидыш. — подходя ко мне, Гайка надел перчатки и приступил к работе, едва не подпрыгнул на стуле от рыка Шакалова: