Отверженный

Впрочем, нежелание быть мальчиком для битья у какого-нибудь второкурсника не было главной причиной, по которой я старался избежать поединков. По большому счёту получить порцию синяков или даже переломов было не страшно — я знал, что лекари академии быстро приведут меня в форму.

Гораздо страшнее было проявить во время поединка свои уникальные навыки и раскрыться перед всей академией. И эту истинную причину моего нежелания участвовать в турнире я не мог назвать никому, даже Миле. Я не знал, чем в итоге может мне аукнуться раскрытие секретов на широкую публику, но чувствовал, что делать этого не стоит.

Но какой выбор у меня оставался после объявления моего имени среди участников турнира? Я видел лишь два варианта. Первый — просто дать себя избить, второй — драться, но стараться себя контролировать. И я тут же отмёл оба варианта. Первый был слишком позорный, а второй рискованный — я помнил, как во время тестового поединка потерял контроль над своими эмоциями и чуть не задушил Артёма. Что-то подобное вполне могло произойти и на турнире.

В тринадцать пятьдесят пять я вошёл в приёмную ректора. Секретарь доложила Милютиной о моём прибытии, тут же заявила, что я могу войти в кабинет Анны Алексеевны и поинтересовалась, не хочу ли я чаю? Не знаю, почему, но я неожиданно попросил кофе. Неожиданно в первую очередь для самого себя. Видимо, сыграло то, что в приёмной стоял сильный запах этого вкусного напитка — наверное, совсем недавно сварили очередную порцию.

Секретарь искренне удивилась, она всегда предлагала посетителям чай, но по негласному правилу у студентов было принято отказываться. А я мало того что не отказался, так ещё и затребовал кофе, да ещё и уточнил, что хочу с молоком и без сахара. Тут было чему поразиться. Но, несмотря на удивление, секретарь сразу же направилась к кофемашине. Я же вошёл в кабинет ректора. Анна Алексеевна сидела в своём кресле и пила кофе. Сразу стало понятно, почему в приёмной стоял такой запах.

Я поздоровался и присел за стол для посетителей, почти сразу же вошла секретарь. Она поставила на стол передо мной чашку кофе и сказала:

— Как вы просили, с молоком и без сахара.

— Благодарю! — ответил я и придвинул к себе чашку.

— Осваиваешься? — улыбнувшись, спросила Милютина, когда секретарь вышла.

— Прошу прощения, Анна Алексеевна, у вас в приёмной так пахло кофе, что я не удержался и попросил чашечку.

— Да на здоровье, что мне жалко, что ли?

Ректор чуть ли не рассмеялась, видимо, её очень веселила ситуация.

— Спасибо! — сказал я и сделал глоток.

Горячий ароматный вкусный кофе, казалось, с первого глотка придал мне если не сил, то уверенности.

— А не расскажешь мне, Роман, чего вдруг ты решил участвовать в турнире? — спросила Милютина.

— А я, Анна Алексеевна, так не решал. Я не хотел в нём участвовать. И сейчас не хочу, — ответил я и вызвал искреннее удивление у ректора. — Я, вообще, заявку не подавал. Кто-то сделал это вместо меня.

Я решил рассказать правду, в конце концов, пусть руководитель академии знает, как коряво у них организован приём заявок на главный турнир.

— Однако ты меня удивил, — сказала Милютина. — Но если это действительно так, то почему ты не сказал об этом сразу же, там на арене?

— Если честно, не хотелось выглядеть трусом, — признался я. — Решил, что лучше выйти на поединок, чем при всех оправдываться и объяснять, что это не я подал заявку. Но теперь начинаю об этом жалеть.

— Почему?

— Боюсь, что во время поединков раскроются все мои уникальные способности и навыки, я ведь не умею пока их контролировать. Более того, я, возможно, и не про все знаю. У меня уже был случай…

— Я в курсе, — перебила меня ректор. — Мне доложили.

— Ну вот я и боюсь, что опять нечто подобное выйдет.

— И что ты теперь намерен делать?

— В первую очередь спросить у Вас совета, Анна Алексеевна.

— Какой хитрый молодой человек!

Милютина рассмеялась, однозначно она была в этот день в хорошем расположении духа.

— Мне больше не с кем посоветоваться, — пояснил я. — Кроме вас, никто не знает обо всех моих способностях, даже Андрей Николаевич и Ярослав Васильевич.

Ректор неожиданно стала очень серьёзной и сказала:

— Если ты будешь участвовать в поединках, то скрыть, что ты эмпат, не получится, и что уник тем более. Готов ли ты к этому?

— Я постоянно думаю о своих способностях. Конечно, не хотелось бы раскрывать все свои секреты, но с другой стороны, если этого не сделать, то как тогда тренироваться в полную силу? Как развивать эти навыки?

— Ты ставишь перед собой правильные вопросы.

— Только вот ответов на них у меня нет, — ответил я с нескрываемым сожалением.

— Есть. Просто ты пока не готов эти ответы принять. Но никто, кроме тебя, этого не сделает. Это твой выбор и ответственность за него нести тебе.

— И я должен сделать этот выбор сейчас?

Милютина пожала плечами и улыбнулась, после чего взяла свою чашку и принялась пить кофе.

— Я выбираю развитие, — сказал я.

— А теперь выпей кофе и подумай ещё раз, — сказала ректор. — Не торопись!