Отверженный 追放者 Часть III

— Не знаю, — развел он руками. — Может быть, я теперь буду постоянно к тебе наведываться… Наверное, я какая-то часть твоего подсознания, заменяющая Музу? Эх, почему у меня такой классной девчонки при себе не было… Я бы тогда точно тебя выпотрошил.

— Малыш, ты бы и мамку свою не выпотрошил, — ухмыльнулся я. — А вот я, да.

Он скуксился, но ничего не ответил. Лишь придирчиво осмотрел алые следы на моих кистях, что оставались от веревок.

— Как можно быть таким тупым, чтобы не принять его угрозы всерьез, мм? — поинтересовался Аоки. — Ведь было же ясно, что он отомстит, — сдаст тебя и глазом не моргнет. А ты что⁈ Ты оставил свидетелей! Наивно, опрометчиво… просто глупо.

— Кенджи… — прорычал я, — всего лишь пустышка. Как я мог принять его за равного? Бояться его мести? Это ниже меня! Я не думал, что он решится, а в противном случае, был уверен, что справлюсь.

— И что теперь?

— Я убью его, — произнес я спокойней. — Уже решил. Не думай, что я не подстраховался.

— Есть план?

— Нехитрый, но должен сработать. Когда мы вернулись в Габутай после турнира, Шибу-сан сказал, что соревнования продолжатся через день. Они дают сутки на отдых для участников.

— И что? — флегматично спросил он.

— А то, — я пропустил третью ступень, горный перевал. После этого испытания их не погнали бы сразу к финалу, предоставят возможность отдохнуть. Значит, обе команды сейчас в Габутай, выдвигаются сегодня. Если я успею, застану Кенджи перед отъездом. Пожелаю счастливого пути.

— Надеюсь, на этот раз ты все продумал.

— Как я сказал, — план не особо хорош, но он наглый и доставит мне удовольствие, — улыбнулся я.

Он довольно покивал.

— Ты чувствуешь, что происходит? Расскажи мне.

— В моей голове будто кто-то хозяйничает прямо сейчас, — признался я. — Передвигает мебель, ломает стены, вкручивает лампочку.

Аоки молча достал из кармана пиджака лампочку и показал мне. Она ярко горела в его ладони.

— Я зажгу свет, — произнес он. — А теперь… хочешь пить?

— Что? — не сообразил я.

Образ Аоки начал расплываться и меняться, он больше не был похож на себя, но превращался в другого человека, который почему-то возник в ночи.

— Говорю, пить хочешь, Икари? — спросил Шибу, протягивая мне открытую бутылку воды.

— Какого… Ты настоящий? — удивился я.

— Да, давай осторожно…

Сенсей аккуратно приподнял мою голову и позволил сделать несколько глотков, горло и легкие будто обожгло раскаленным металлом. Я чуть не захлебнулся, жадно присосавшись к бутылке. Я даже не испытывал удовольствия, просто хлебал.

— Медленно, много нельзя, — заявил вояка, убирая бутылку. — Сейчас сниму тебя.

— Ещё рано… Почему вы здесь, среди ночи…

— Черт, ты и правда жесткий сукин сын, — расхохотался Шибу-сан. — Провисел три дня на дереве, а когда пришли снимать, говорит: «Еще рано!»

Я рухнул на землю, нелепо извиваясь от судорог в конечностях.

— Сейчас пройдет, малой… — довольно обозначил сенсей, присаживаясь рядом. — Попробуй пошевелить кистью, вытяни ноги, кровь должна циркулировать.

С трудом я перекатился на бок, а оттуда завалился на спину, тяжело дыша и глядя в звездное небо.

Это было больно.

Меня будто спеленали толстым одеялом, не давая пошевелиться. Ноги сдавило так, будто их сейчас расплющит, руки безвольно валялись рядом, не реагируя на мои желания. Плечи словно набили стекловатой, мышцы кололо сотней невидимых иголок, кожа зудела и я мечтал содрать её с себя. С каждым вздохом тело пронзала острая боль, то в пояснице, то в груди, а перегруженные мышцы шеи неожиданно расслабились, не позволяя мне даже голову поднять.

— Знаешь что с тобой происходит? — спросил Шибу-сан участливо.

— Перестензия, — ответил я, не глядя на него. — Болевой дискомфорт, онемение, сковывание, мурашки, судороги.

— Все то тебе известно… — махнул он рукой и закурил, ожидая, пока я приду в себя.

— Чего рано так? — не сдавался я. — Меня привели к полудню, к этому времени и должны были забрать.

— Сегодня четвертая ступень, рано выезжаем, — объяснил он. — Вот я и решил тебя пораньше освободить. Учитывая, что ты и ночь до ареста не пил, трое суток ты отмотал честно.

Я попытался сесть, самому не очень получалось. Шибу подал мне руку и помог. Голова вновь закружилась, и я уперся руками в траву, старательно удерживая равновесие.

— О, да ты слаб, яцу… — пробормотал учитель. — Я с собой кресло каталку не брал, как же обратно пойдем⁈ Вот, лучше выпей ещё воды.

Онемевшей рукой я перехватил полторашку и поднес к губам, облив себя при этом.

Шибу пихнул мне сумку.

— Тут хаори, накинешь, как в себя придешь. И несколько моти с мясом, тебе нужно восстановить силы.

Я кивнул и попросил жестом сигарету.

— Дерзкий малец, — усмехнулся он, но кинул в меня пачкой. С третьей попытки я прикурил и расслабленно выдохнул.

Все возвращается на круги своя. Пора за работу.

* * *

Он пришел за мной к двум часам ночи. Час я потратил на то, чтобы немного оклематься, напиться вдоволь и поглотить моти. Ещё час мы шли обратно. Сначала сил не хватало, я мог пройти не больше 50 метров, однако мышцы начинали оживать, и к концу пути я шел почти не обращая внимания на боль.