Ответное желание

Эйден переместился к краю кровати. Она думала, что он не откажет себе в удовольствии понежиться в постели, и была очень удивлена, когда он последовал за ней в гардеробную, где хранилась одежда Лили, ее постельное белье и вещи Кристины. Она достала чистый халат и, силясь подавить смущение, надела трусики.

– Поверить не могу, что я так долго спала. – Она с большим трудом отвлекала внимание от того, что делает. Никогда прежде ей не приходилось одеваться под пристальным мужским взглядом. Эйден смотрел на нее глазами художника, старающегося запомнить все до мельчайших деталей.

– Неудивительно, – хмыкнул он. – Из-за меня ты очень поздно легла.

Это еще мягко сказано. Ради невероятного опыта, полученного накануне, можно немного пострадать от усталости. Кристина покраснела, но задумалась, стоит ли стесняться произошедшего между ними в постели? И решила поддразнить Эйдена.

– И ничуть не раскаиваешься в этом. Несмотря на то, что сегодня я целый день буду ни на что не годна.

– Не раскаиваюсь. – Его улыбка быстро погасла, стоило ей шагнуть к двери, ведущей в комнату Лили.

Кристина замерла на пороге, посмотрела на Эйдена через плечо и, отметив печаль на его насмешливом лице, пала духом. Насколько ей известно, со времени полуночного визита Эйден больше не навещал мать, и она не хотела его принуждать. Пусть сам принимает решение.

– Меня ждет работа, – пояснила она.

Он кивнул с серьезным видом, она заставила себя отвернуться, избегая искушения побыть с ним подольше, обнять. Было больно от того, как быстро исчезла возникшая между ними связь. Войдя в комнату Лили, она увидела, что Николь собирает свои книги.

– Я как раз хотела постучаться к тебе.

Слава богу, что не вошла к ней в спальню по-свойски, как обычно! Николь слыла сообразительной девушкой.

– Извини, припозднилась. Готова к контрольной?

– Насколько это вообще возможно.

Обернувшись, Николь увидела в дверях Эйдена, на котором не было ничего, кроме брюк. Она широко улыбнулась, в глазах вспыхнул огонек одобрения. Кристина снова густо покраснела. Она не из тех, кто выставляет свою личную жизнь напоказ, хотя до Николь и дошли слухи о маневре Эйдена с двуспальной кроватью.

– Спасибо, Николь.

Кристина подошла к кровати и, как обычно, стала проверять пульс Лили и измерять температуру. Всем своим существом она ощущала присутствие Эйдена, который прошел в комнату и замер, опершись о спинку стула. Создалось впечатление, что он еще не готов ослабить свою защиту и довериться ей. Поглядывая на него из-под полуопущенных ресниц, она заговорила с Лили тихим успокаивающим голосом:

– Вы хорошо себя чувствуете, дорогая? Николь прекрасно о вас заботится, не так ли?

Эйден продолжал держать дистанцию. Стоял со скрещенными на груди руками, словно пытался закрыться от происходящего. Проникающий через занавески солнечный свет играл в его каштановых волосах, но не освещал глаз.

Он стоял не шелохнувшись. В обычной ситуации это можно было истолковать как проявление отвращения или равнодушия, но в данном случае сказывалась чрезмерная обеспокоенность состоянием матери. Ему было больно видеть Лили в таком состоянии. Именно по этой причине он избегал появляться в ее комнате. Кристине не раз доводилось становиться свидетельницей проявления у людей подобного отношения, очень хотелось поделиться этим с ним, заверить, что он не единственный, но она опасалась отпугнуть его излишним вмешательством.

– Ты нечасто бываешь у Лили.

Его глаза слегка расширились, но он быстро совладал с эмоциями, спрятав под маску.

– Это так заметно?

Кристина со вздохом опустилась на стул с противоположной стороны кровати. И с чего она решила, что он станет облегчать задачу им обоим? Она улыбнулась Лили, от чувства вины и собственной сопричастности болезненно сжалось сердце.

– Друзьям и членам семьи нередко приходится туго в подобных ситуациях. Больно видеть близкого человека без движения, кроме того, это очень неловкая ситуация.

Она робко улыбнулась ему, желая рассказать больше, но опасаясь быть отвергнутой, при этом понимая, что нужно вмешаться. Эйден – сын Лили, она много рассказывала о его успехах, интересе к искусству, независимости, стремлении к одиночеству. Искренне его любила.

– Сиделкам гораздо проще. Мы просто выполняем свою работу и можем быть полезны пациенту и его семье.

Она сумела доказать свою полезность, причем даже в большей степени, чем рассчитывала, хотя и не собиралась снова вступать на этот путь. Сначала она была полезной родной матери, потом Джеймсу. А вот отец отверг ее, сочтя бесполезной для себя. Что выберет Эйден?

– Как долго ты уже здесь работаешь? – Несколько расслабившись, Эйден подошел к окну и посмотрел на улицу, возможно вспоминая, какими были эта комната и вид из окна в его детские годы.

Кристина проводила время с Лили, когда училась в старших классах школы, в университете. Ей нравилось иметь рядом человека, которому небезразличны ее успехи и неудачи.

– Почти пять лет. Однажды я навещала ее, и Джеймс пригласил меня в свой кабинет. Предложил ухаживать за ней, если я соглашусь жить в особняке.

– Он тебя попросил?