Ответный удар

Машины из батальона сопровождения ГУГАИ мчались на бешеной скорости по Московскому шоссе. Автомобильный поток расступался, жался к обочине. Через некоторое время появлялся эскорт. Первой шла машина охраны, называемая «Лидером», готовая принять на себя удар. Затем — два «ЗИЛа» с флажками России на капоте. Один из них — машина-ловушка, чтобы террорист не знал, в какую влепить заряд. Внутри другой сидел «САМ» с адъютантом и начальником СБП. Потом «ЗИЛ» — «скорпион» — с охраной ближнего круга, готовый прикрыть машину главного на случай тарана, машина с офицерами Генштаба с пресловутым чемоданчиком с ядерной кнопкой; машина с врачами из президентского центра реаниматологии — они начнут действовать, если датчики на теле Президента подадут сигнал тревоги, фургон для группы спецназа — с крепкими парнями, в основном из «Альфы», одетыми в черные комбезы, вооруженными снайперскими винтовками и другим оружием, — в службе за глаза их называли «гоблинами».

Кортеж мчался со скоростью сто сорок четыре километра в час. По всем расчетам это идеальная скорость, чтобы затруднить прицеливание. В связи с нарастающей патриотической волной, призывами пользоваться отечественными товарами, в последнее время Президент чаще ездил на «ЗИЛе», а не на огромном представительском «Мерседесе». Правительственный «ЗИЛ» — уникальное творение советской военно-инженерной мысли. Девятитонный броневик с салоном в форме капсулы, выдерживающей удар гранатомета.

Кортеж несся через Москву и вскоре въехал в гостеприимно распахнувшиеся ворота дачи в Барвихе. На въезде бойцы комендатуры вытянулись в струнку.

Кортеж машин остановился, перед Президентом распахнули тяжеленную дверцу «ЗИЛа», и Президент с кряхтеньем вылез из машины. Выглядел Президент немножко лучше, чем два дня назад. Вчера он полдня провалялся под сеткой биостимулирующего аппарата «Аура-1», разработанного в совсекретном институте. По словам создателей, аппарат действительно нормализовал загадочное нечто, именуемое человеческой аурой. Действие он оказывал волшебное. Так что для сегодняшнего торжества Президент чувствовал себя вполне годным. На его лице была кривая, вечно недовольная мина.

Он прошел в комнату отдыха и грузно развалился на глубоком диване.

— Список гостей, — потребовал он у адъютанта. Через минуту глава президентской администрации, прибывший на полчаса раньше, принес список приглашенных на торжество. Президент еще раз, с видимой скукой в глазах, ознакомился с ним.

— Интеллигенции, понимаешь, надо было б побольше пригласить, — наконец изрек он.

— Да. Только надоели они всем, — легкомысленно произнес глава администрации.

— Ну ты эта…

Что «эта» — осуждение или согласие — глава администрации не разобрал. На всякий случай он поспешно заявил:

— Можно исправить.

— Да ладно уж…

Президент посмотрел на схему, по которой будут рассажены гости. И кивнул:

— Хорошо.

— На подпись, — глава администрации подложил несколько документов. Бегло ознакомившись, Президент подмахнул их. Глава администрации улыбнулся. Главное найти подходящий момент, чтобы подсунуть на подпись нужную бумагу. А подписанные бумаги ох как ценятся.

— Все? — спросил Президент.

— Да.

— Ладно. Ты ступай. Отдохну чуток…

Глава администрации по-старорежимному слегка поклонился и вышел из комнаты.

Между тем начали прибывать гости. Премьер министра, вице-премьеров и еще несколько высших чиновников пропускали без досмотра. Остальных осматривали при помощи металлоискателей и детекторов. Одно время использовали собак, чуявших пластиковую взрывчатку, но потом от них отказались, чтобы не нервировать уважаемых людей. Все равно абы кого к Президенту не пустят. При Коржове проверка была куда суровее. В том числе и проверка по оперисточникам визитеров. Но сегодняшние возможности у СБП уже не те.

Дворцовая челядь суетилась вокруг стола, ломящегося от разных блюд. Пиршество обещало удаться на славу — в лучших старых русских традициях. На Руси поесть любили. Бывали времена, когда перед закончившим трапезу гостем хозяева падали на колени и умоляли откушать еще кусочек.

Президент прикрыл глаза. Любил он такие мероприятия. Любил хорошо поесть и выпить. Вот только врачи его в последнее время совсем замучили — того нельзя, этого нельзя. Ну да сегодня плюнуть на них и забыть. После «Ауры-1» Президент действительно чувствовал себя вполне прилично.

За окнами быстро темнело. Президент прикрыл глаза. На миг на него навалилась хандра. Ему стало душно. Ему показалось, что он пленник в бастионе. Бастион — это дача. Бастион — люди, которые его окружают. Бастион — его больное, крупное тело. И иногда, в такие вечера, как этот, он понимал, что ему уже не выбраться на свободу. Но такие мысли посещали его нечасто.

— Эх, — вздохнул Президент и откинулся на диване.

Российские просторы — нет вам конца и края. Российские ухабы — нет вам числа.