Ответы непосвященному (I)

— Не совсем. Человек может любить делать добро для своих ближних (это естественно следует из его божественной природы), но вместе с этим может не понимать, что такое любовь к Богу и не осуществлять завет этой любви: сегодня он, любя, сделает добро, завтра он сделает зло и скажет: «Ничего, я сегодня сделал зло, в следующий раз я снова сделаю добро». И вот таким образом он будет топтаться и колебаться в своей жизни. Любовь же к Богу предвидит постоянную жизненную позицию.

— Человек может вообще не верить в Бога, но тем не менее, всей своей жизнью творить добро и служить тем идеям, которые ты называешь божественными.

— Несомненно, может; весь вопрос в том – насколько продуктивно. Атеист, даже позитивно ориентированный, который делает добро, но не принимает идею божественного жизнетворчества и духовного основания мира, ограничивает свой дух в развитии. Таким образом он сужает свой кругозор и, сколь ни смешно это прозвучит, ему будет значительно сложнее любить своих ближних. То есть продуктивность его любви, грубо говоря, будет сильно уменьшена. Эта продуктивность любви определяется уровнем и широтою развития духа, а широта развития духа, в свою очередь, определяется любовью к божественному, пониманием божественного закона, верой в бессмертие.

Я уже говорил, не грех это повторить и сейчас, что тибетские Учителя брали ученика только в том случае, если на вопрос «Веришь ли ты в бессмертие души?» он отвечал: «Да». Это подразумевало его желание жить ответственно. А атеист, не верящий в бессмертие души, уже вносит в свой разум и в свое подсознание идею безответственности. Он может жить, делая благо, повинуясь совести и Богу внутри себя, которого он не знает; но, тем не менее, на подсознательном и на сознательном уровне будет терзаться вопросом: «А почему я это делаю? Хорошо – для детей, хорошо – для ближних, хорошо – потому что так лучше. Но почему? Откуда я вышел, куда я иду?».

Сказано в Евангелии: «Аз есмь Альфа и Омега, начало и конец». И после первой заповеди о любви к Господу Христос говорит: «Даю вам следующую, не меньшую заповедь – возлюби ближнего, как самого себя». Но ведь любовь к ближнему и исходит из любви к Богу, потому что все, что есть, создано единым Отцом. И как же можно любить ближнего, если ты не понимаешь, что это твой брат, что вы – дети одного Отца. Поэтому ты облекаешь свою любовь к ближнему в форму, она обретает качество материализации в твоей душе, вот в чем дело. Она обоснована, когда ты понимаешь, что любишь брата или сестру, а не просто какое-то существо, не имеющее к тебе прямого отношения.

— Что такое вообще любовь к ближнему? И как можно любить ближнего – негодяя, подонка, подлеца, мерзавца, сволочь?

— Недавно я смотрел очень глубокий фильм «Мертвец идет» – про осужденного на смерть убийцу и насильника. Он пишет в женский монастырь с просьбой, чтобы какая-нибудь монахиня приехала и побеседовала с ним. И вот в беседах с приехавшей сестрой в этом Человеке начинают бороться две его части, два его «я». Этот фильм показывает, как можно любить подонка и негодяя.

— Наверное, все-таки – не подонка, а ту божественную часть, которая борется в нем со злом. Нельзя, наверное, в человеке любить дьявольскую его часть…

— Любить дьявольскую часть нельзя. Однако легко любить ближнего, который хорош, добр, уважает тебя и делает тебе только добро. Попробуй возлюбить несовершенного ближнего со всем его несовершенством, зная, что он будет проявлять это несовершенство по отношению к тебе – вот в чем великий смысл Христовой любви: «В законе Моисеевом сказано «око за око», а я говорю вам любите врагов ваших, благотворите ненавидящих вас, молитесь за проклинающих вас, ибо любовью своей горячие уголья посыпаете им на голову».

— «Око за око» – действительно сказал Моисей?