Ответы непосвященному (I)

— Действительно сказал Моисей. Эта заповедь была категорической общественной необходимостью в то время. Это был определенный баланс между мерой строгости и мерой вины. Это неправильно с божественных позиций, но народ, ведомый Моисеем, не понял бы ничего другого. Это тот момент в истории, когда Посвященный сознательно дает народу искаженную истину в сыром виде, потому что знает, что другой истины тот не примет; и он дает ему, по крайней мере, то благо, которое может быть принято. Дикий характер народа, который вышел с Моисеем из Египта, вызывал необходимость дать жесткие, строгие законы – «око за око, зуб за зуб». Смешение в этом народе различных племен образовало гремучую смесь. Чествование Золотого Тельца у подножия Синая (в то время Моисей удаляется, чтобы получить десять заповедей), когда народ пришел в неистовство и предался оргиям, ясно показало, что дьявол в нем одержал вверх. Не будем судить Моисея. Вспомним слова апостола Павла: «Я кормил вас молоком, а не твердой пищей, ибо вы еще не были готовы».

— Но ведь для Бога не существует времени. И ты сам говоришь о том, что время – это грех.

— Время – это грех, если Человек отождествляет себя с законами времени.

— Вот сейчас ты говоришь именно о том, что Моисей отождествил себя с законами времени; и те посвященные, которые «давали истину в сыром виде», отождествляли себя с законами времени, соответственно, они грешили. И в этом смысл фразы, что «даже мудрецов Господь уличает в лукавстве».

— Ты рассуждаешь на уровне Человека, которому хочется уличить посвященных в грехе. Но ты никого не уличил, кроме самого себя. Посвященные действительно способны ошибаться, но ты не способен осмыслить этих ошибок. Закон, данный Моисеем, был абсолютно правильным законом в свое время. Если бы Христос пришел вместо Моисея, Христос был бы вынужден дать тот же самый закон «око за око». Потому что, повторяю, иного закона тогда народ не принял бы, и сам исход евреев из Египта не имел бы никакого смысла. Есть народы и время, к которым нужно применить качество божественной строгости; есть народы и время, к которым нужно применить качество божественной любви; и вместе с этим в каждом народе и в каждом Человеке по отдельности качество божественной любви все равно всегда будет выше, чем качество божественной строгости.

Мир проникнут такими божественными законами, всю совокупность которых ты не можешь представить. В Человеке и в обществе в целом закон божественного милосердия будет торжествовать всегда. И те законы, которые обусловливаются исторической эпохой, не нужно считать тщетными, пустыми или лживыми. Нужно понимать их место, значение и смысл.

— Вернемся к теме любви. Мы говорили о любви к Богу, о любви к ближнему. Третий вид любви – это любовь между полами, между мужчиной и женщиной?

— Так называемая любовь полярная, которая может быть триединой, а может и не быть.

— Объясни глубже, что такое триединая любовь.

— Сначала надо углубить понятие любви к Богу и любви к ближнему.

— Мы, по-моему, достаточно активно развивали эти темы.

— Недостаточно. Скажи, в чем, по-твоему, разница между любовью к Богу и любовью к ближнему?

— Наверное, в сострадании. Богу нельзя сострадать, я полагаю; хотя есть такие личности, которые и Господа Бога способны пожалеть. А ближнему сострадать можно и даже нужно.

— Ну что ж, я вижу, наши беседы приносят плоды. Что касается сострадания к Господу, то эта мысль крайне непродуктивная, она может прийти в голову только людям с повышенным чувством гордыни, переоценивающим свое место в этом мире. Единый Творец всего сущего, обладающий всей полнотой любви, знания и могущества, явно не нуждается в сострадании. Если же говорить о Христе и о Боге в Человеке – то это уже отдельная тема. Однако нельзя сказать: «Мы сострадаем Христу», или – «испытываем милосердие к Христу»; можно сказать, что страдания Христа были призваны разбудить в нас сострадание к ближним.

— Но ведь Христос – это не Господь Бог, Христос – это сын Божий и, в конце концов, наш ближний; так что ему можно сострадать.