Ответы

– Точно, – Писатель торжествовал. – Ключ-Отец от Райских дверей, Ключ-Сын от двери к самому себе и Ключ-Дух Святой – доступ к Эго через осознание его присутствия и его власти над тобой.

Писатель, не стесняясь, ткнул пальцем в грудь Читателя, словно ставя точку в затянувшемся повествовании. Опомнившись, Читатель «перевернулся» в Критика:

– В рукописи ничего подобного не было.

– Это потому, что вы, дорогой Читатель, не удосужились посмотреть меж строк, – благосклонно проворковал Писатель, собирая разбросанные в ходе дискуссии листки.

– И вот, кстати, – глаза его остановились на одной из страниц, – взгляните-ка. Он протянул лист Критику, и тот, по обыкновению, «заскользил» взглядом по строчкам.

– Нет, нет, – Писатель заметил профессиональный подход Критика, – так не годится, вы прочтите спокойно.

«Иисус молчал, молчали и ученики, недосказанность чего-то важного «висела» в трапезной комнате вполне ощутимым туманом, наполненным отдельными, приглушенными звуками вздохов, коротких слов, хруста разламываемого хлеба и поскрипывания деревянных скамеек. Учитель сегодня был, как никогда, немногословен и тих, точнее, даже печален. Его обычное состояние внутреннего созерцания в этот раз усиливалось опущенным взором и вялыми движениями рук, он так и не прикоснулся к еде. Придавленные такой тревожной тишиной, ученики удивленно переглядывались, стараясь не нарушать покой настоящего момента, смиренно ожидая каких-нибудь слов Учителя.

Капля пота, потратившая весь вечер на скатывание по лбу Петра от «леса» его вьющихся, цыганских волос до густых, жгуче-черных бровей, наконец, решила оторваться от хозяина и полетела на стол. Петр наблюдал действие силы притяжения через призму бесконечности, остановившей течение Времени и дыхание бескрайней Вселенной. Возможно, в ее глубинах, в самых дальних пределах, успело произойти слияние двух галактик, с расстановкой новых солнц, раскручиванием поясов астероидов и зарождением жизни на одной из тысяч, вращающихся в образовавшемся «колесе» планет, за то врем, пока капелька соленой воды долетала до столешницы из обычного земного кедра, но ее «приземление» вернуло Спасителя в мир людей.

Иисус поднялся с места, подошел к Петру и, обняв его, тихо сказал:

– Дам тебе ключи от Царствия Небесного, хотя трижды откажешься от меня еще до первых петухов, дабы знали все, кои деяния ведут к потере Рая.

Петр подскочил, будто огнем адовым дыхнул на него сам Сатана:

– Невозможно это, Учитель, да я за тебя…

– Трижды ты сделаешь это, – улыбаясь, спокойно повторил Иисус, – ибо это твоя жертва, а моя ждет меня».

Читатель остановился:

– Я помню этот отрывок, он сложен для восприятия, а проще говоря, слова Иисуса непонятны.

Писатель забрал листок и аккуратно вставил его в рукопись:

– Он дарует Ключи Петру в назидание всем остальным – поступая, как Петр, никогда не войдешь в Царствие Небесное, через Предательство теряются Ключи. Дарование Ключей тому, кто предал, – жертва Иисуса, акт его всепрощения. Ты не задумывался, мой внимательный Читатель, почему Петр трижды отрекся от Христа?

– Нет, – пожал плечами Читатель.

– Ключ к Царствию – это триада. Сперва Петр (как и каждый из нас) отказался от Ученика Иисуса, от «Ученика в себе». Через страх слабого (простого человека) перед сильным (Власть Рима) он предал Духа Святого, чья суть – Вера в Бога, а именно, вера в защищающего (любящего) сильного более слабого (человека). Ни один волос не упадет с головы твоей без ведома Его. Помнишь?

– Да, – согласно кивнул Читатель.

– Помнишь, а все одно не веришь. Второй раз Петр отрекается от Иисуса Учителя, от «Учителя в себе», это предательство себя в себе, института Сына Божьего, низложение принципа Божественного начала души, торжество Эго – существует только мое мнение, иных быть не может. Здесь работает страх ответственности, прежде всего за себя.

Третий раз Петр отрекся от Иисуса – Мессии, Царя Иудеев, то есть от «Бога в себе». Он предал Искру Божью через страх ответственности за других.

Так человек выбрасывает на свалку собственной самости, глупости и страхов все три ключа от Рая.

– А не дописать ли все это между строк? – возбужденно воскликнул Критик.

Писатель, поморщившись, твердо ответил:

– Нет. И вообще, рукопись надо сжечь.

Критик хотел было возразить, но, поразмыслив, согласился:

– Только дай мне еще раз прочесть, с начала и до конца.

Крест на плечах

В песне своей, протяжной нотой уводящей в давнее путешествие, Ветер поведает, как когда-то, на пути от италийских равнин к палестинам прихватил с собой три семени, перенес их через теплые воды срединного моря и бросил в неблагодатные, каменистые земли, кои полвека спустя нарекутся Святыми, отчего, видимо, семена и дали ростки, найдя за что уцепиться даже в скалистых, безжизненных трещинах.