Отвези меня домой

— Анюта, Анюта! Где она, твоя Анюта? Да и не верю я, что она сможет нам помочь. У неё свои проблемы — иначе она не оказалась бы на Земле. Да и кто мы ей? Родственники? Соплеменники? Она даже не человек, насколько я поняла из твоего рассказа. Сгусток разумной энергии или что там ещё… Зачем ей нам помогать?!

— Что значит «зачем»? Разве помогают для чего-то? Помогают просто потому, что помочь надо. А что касается сгустка, так все мы сгустки разумной энергии. Просто Анюта имеет для этой энергии иную форму, вот и всё. Зря ты так. Она хорошая.

— Хорошая… Ладно, пусть ты и прав, пусть Анюта спасёт нас каким-нибудь фантастическим способом. Но скольких она может спасти, ты думал?

— То есть? — растерялся Егор. — В каком смысле «сколько»?

— В прямом. Сколько именно человек она способна спасти? Какое количество? Двоих? Троих? Десяток? Сотню? Сколько?!

— Да уж, — криво усмехнулся Егор. — Сколько бы не смогла, а нас на Земле все равно многовато. Как-то я об этом, признаться, раньше не думал. Не успел, наверное.

— Да если бы и успел, что толку… Это проблема выбора, понимаешь?

— А что тут выбирать? — удивился Егор. — Ты да я. Да родители. Да Володька Четвертаков с семьёй. Ну, может, ещё кто…

— А если Анюта скажет, что может обеспечить безопасность только, например, троим? Или двоим? Что ты тогда будешь делать?

— Слушай, — разозлился Егор, — давай, как говаривал товарищ Сталин, преодолевать трудности по мере их поступления. Ни солнце ещё не погасло, ни Анюты пока нет, а мы тут с тобой уже начинаем играть в извечный нравственный выбор российской интеллигенции. Терпеть не могу подобных разговоров. «Как ты поступишь, если увидишь, что на твоих глазах обижают женщину или ребёнка?» Да откуда я знаю, как поступлю? Вот пусть сначала их на моих глазах обидят, а уж потом я как-нибудь поступлю. И этот поступок будет или нравственным или безнравственным. Зависит от ситуации и от моего конкретного душевного порыва. И вообще, что б ты знала, я не интеллигент. Я, знаешь ли, потомственный донской казак. Так что, если припрёт, я особенно рассуждать не буду, а буду я действовать по обстановке и так, как считаю нужным и необходимым в данный конкретный момент. Так что ты оставь эти провокационные разговорчики и давай действительно спать. Устал я. А насчёт выбора… Не волнуйся, выберем, когда надо будет. И сами за этот выбор перед собой и Богом ответим.

— Ой, ой, какие мы крутые, — насмешливо сказала Зоя. — Не интеллигент он, видите ли. Он, видите ли, казак. По— твоему, что, среди казачества не было интеллигенции? Я, между прочим, тоже донская казачка и…

И тут за окном коротко и резко дважды просигналила машина.

Егор замер и повернул голову на звук.

— Это Анюта! — вскочил он с дивана. — Она вернулась! Идём!

И, схватив Зою за руку, он потащил её двор.

Анюта стояла на улице, перед воротами и, когда Егор вместе с Зоей выскочили за калитку, она мигнула фарами и гостеприимно распахнула обе дверцы.

Егор плюхнулся на место водителя, засмеялся и ласково погладил руль.

— Здравствуй, — сказал он.

— Привет, — ответила Анюта. У неё был уставший голос. — А почему Зоя не садится?

— Зоя! — позвал Егор. — Иди сюда, Анюта вернулась!

— Зоя подошла и с независимым видом села рядом.

— Здравствуй, Зоя, — сказала Анюта.

Девушка вздрогнула и непроизвольно обхватила себя руками. Одно дело, когда тебе рассказывают про какое-то невероятное инопланетное существо, которое живёт в стареньких «жигулях» твоего друга и совсем другое, когда оно с тобой вот так запросто здоровается.

— Здравствуйте, — после маленькой паузы ответила Зоя. — Вы… вас Анютой зовут?

— Это Егор так меня назвал, а я согласилась. Нужно же иметь какое-то имя.

— Разве у вас нет имени?

— Есть. Но его нельзя произнести на вашем языке.

— Оно труднопроизносимо?

— Скорее труднопереводимо. Впрочем, это не важно. Имя Анюта мне нравится. Я гляжу моё место занято, Егор?

— Как это… А, ты имеешь в виду «опель»? Это я у Володьки одолжил. Мы, видишь ли, готовимся. Ты… ты скажи лучше, как ты слетала?

— Слетала-то я нормально… — Анюта помолчала. — Знаете, нам нужно посовещаться.

— Прямо сейчас? — спросил Егор.

— Наверное, можно и завтра. Но вообще-то, чем скорее, тем лучше.

— Тогда давай, — кивнул Егор. Спать ему уже расхотелось. — Не вижу препятствий.

— Всем вместе, — сказала Анюта. — Звони Четвертакову. Думаю, что лучше собраться у него. Мы уже готовы, а у него семья.

— Половина второго ночи… — засомневался Егор.

— Егор, — вмешалась Зоя, — о чём ты говоришь? Какая ночь? Тут скоро вечная ночь наступит, а ты чёрт знает, о чём беспокоишься. Деликатный ты мой. Звони, давай.

Володька не спал.

— Егор, это ты? — спросил он отрывистым голосом.

— Я. Анюта вернулась.

— Так. Что она говорит?

— А вот пусть она тебе сама скажет.

— Здравствуй, Володя, — сказала Анюта.

— Здравствуй. Как ты?

— Я-то нормально. Нам нужно встретиться и поговорить. Желательно сейчас.

— Приезжайте, — немедленно предложил Володька. — Мы всё равно никто не спим, — от волнения он путался в словах, но говорил уверенным и энергичным тоном. — Какой уж тут, блин с горохом, сон… — и положил трубку.