Отвези меня домой

— Бактерию или микроб тоже нельзя напугать, — задумчиво и совершенно неожиданно заметила Надя. — Или, допустим, вирус.

— Действительно! — оживился Егор, — вдохновлённый этой красивой мыслью. — Может, это такие вредные вирусы космоса?

— Может быть, — очень по человечески пожала плечами Анюта. — Такая гипотеза у нас, кстати, существует.

— Погоди, погоди, — разволновался Егор. — Как-то ты очень уж равнодушно об этом говоришь. Ведь любой вирус или, там, бактерию можно уничтожить, верно? Лекарствами или… это… другими бактериями…

— Условиями содержания, — подсказал сын Володи Гена, который заканчивал одиннадцатый класс и был весьма начитанным мальчиком. — Некоторые бактерии, например, очень не любят высокой температуры.

— Есть очень живучие бактерии, — вздохнула Надя, которая когда-то в прошлом была учительницей биологии. — А тем более вирусы. Они выживают даже в условиях космического вакуума.

— Эй, погодите, — вмешалась Зоя. — О чём мы говорим? Вирусы, бактерии… Да какая разница, кто или что это? Главное — в другом. Мы можем их как-то уничтожить или нет?

Все присутствующие разом посмотрели на Анюту, ожидая от неё ответа.

— Если такой способ и существует, — помолчав, призналась она, — то мне он неизвестен. Мы никогда не задавались целью уничтожить «гасителей звёзд» и никогда не изучали их с этой точки зрения.

— А зря, — заметил Володька. — Потому что теперь они уничтожат нас.

— Не волнуйтесь, — спокойно сказала Анюта, — вас я спасу.

— То есть? — приподнял брови Четвертаков.

— У меня есть три варианта на выбор. Первый: совершенно дикая планета, на которой нет разумной жизни. Второй: покинутая планета с богатыми развалинами прежней цивилизации. И третий: планета, заселённая гуманоидами, которые почти полностью идентичны вам, людям. Я могу доставить вас на любую из трёх.

— Нас, это кого? — не отставал Володька.

Вот оно, подумал Егор, вот оно то, о чём мы говорили вчера с Зоей. Точнее, говорила она, а я отмахнулся. Сейчас все и выяснится…

— Всех, здесь присутствующих, — объяснила Анюта.

— И все? Больше никого?

— Шесть человек — это мой максимум, — грустно сказала Анюта. — А если ещё учесть собаку и кота Тихона, то это совсем под завязку. Я знаю свои возможности. Видите ли, здесь играет роль и расстояние, и количество живых, которых можно перебросить в пространстве вместе с собой. Расстояния, к сожалению, очень большие во всех трёх случаях. Для того, чтобы суметь вернуться, за следующей партией, мне потребуется много времени на восстановление. Слишком много времени, чтобы кто-нибудь смог дождаться. После того, как солнце погаснет, Земля погибнет очень быстро. Просто замёрзнет воздух.

— Погоди, — сказал Егор. — А как же раскалённое ядро планеты? Разве его энергии не хватит, чтобы хоть некоторое время поддерживать тепло?

— Между процессами, происходящими на Солнце и на Земле, — терпеливо разъяснила Анюта, — существует прямая связь. В том числе и между процессами в ядрах. В солнечном и планетарном. Как только погаснет солнечное ядро, погаснет и ядро планетарное. Вы недаром называете Солнечную систему именно «системой». Как аукнется, так и откликнется. Солнце — это в некотором роде живой организм. Ваша планета — тоже. Аукнулось на Солнце — откликнулось на Земле. Да и не только на Земле, на всех остальных планетах тоже. После гибели Солнца, система обречена.

— Я одного не понимаю! — возмущено воскликнула Зоя. — Почему вы, практически всесильная галактическая раса разумных, до сих пор не нашли метода борьбы с этими самыми «гасителями звёзд»? Это же самое настоящее зло в чистом виде!

— Кто тебе сказал, что они — зло? — искренне удивилась Анюта.

— Ну, как же… — растерялась Зоя. — Гаснут звёзды, гибнет жизнь. Разумная жизнь!

— Категории добра и зла, — сказала Анюта, — можно отнести только к одушевлённым предметам. Например, землетрясение. Разве оно может быть добрым или злым?

— Хорошо, — не сдавалась Зоя. — Землетрясение, разумеется, не может быть ни злым, ни добрым, потому что оно является стихийным бедствием. Но это не значит, что со стихийным бедствием не нужно бороться.

— Вот и боритесь, — снова пожала плечами Анюта, видимо, ей пришёлся по душе этот человеческий жест. — Кто вам мешает?

— Анюта, — сказал Егор, — это жестоко.

— Может быть и жестоко, — согласилась Анюта. — Зато честно.

Наступило молчание. Было слышно только, как мирно посапывает семилетняя Сашенька, уснувшая прямо в кресле.

Володька взял бутылку и разлил по рюмкам оставшийся коньяк.

— Светает, — тихо сказала Надя. — Сынок, переложи Сашу в постель.

Гена поднялся, осторожно взял сестру на руки и понёс в другую комнату.

— Выпьем, — предложил Володька. — В нашем положении самое время выпить. Потому что другого выхода из этого самого положения я не вижу.

— Я без родителей и тёти никуда не полечу, — твёрдо сказала Зоя.

— А я без мамы, — вздохнул Егор.

— А я без сестры, — добавила Надя.

— Вот именно, — кивнул головой Володька. — У меня тоже есть и мама, и папа.