Отвор трава

— А действует примерно так же: остановиться не можешь и соображать перестаешь. Бесконечно упиваешься тем, какой ты один-единственный борец с несправедливостью в этом жестоком грязном мире. И все тебе кажутся не понимающими праведности твоего гнева и твоего дела, только мешающими на единственно верном пути… Я тебе сейчас, к примеру, ровно таким и кажусь. Кажусь же, Теодор?

— Ну кажетесь, — хмуро буркнул Теодор. Потому что Кайлен, разумеется, попал в точку.

— Мне, по счастью, в свое время за такое безобразие Мариус почти сразу по лбу настучал и заставил подостыть немного. А тебе, увы, настучать по лбу некому было, у оборотней фамилиаров не бывает.

Выйдя в проулок, они не стали возвращаться на улицу пошире, напротив — нырнули дальше вглубь него. Здесь можно было удобно, вдали от посторонних глаз, перейти на обратную сторону города. Что Кайлен и сделал, едва в разговоре возникла задумчивая пауза, утянув за собой своих спутников. Так ходили в холмы, которые все целиком расположились на обратной стороне Семиграда. Так же попадали и в Надзор. И Теодор, и Тома, разумеется, могли сами перейти, любой подпактный осваивал рано или поздно этот навык. Но раз уж с ними оказался Кайлен… Который и впрямь был эс ши, так что переходить туда и обратно мог, не моргнув глазом, в любой момент.

Теперь никто на улицах Кронебурга не видел их, но и они не видели перед собой привычного города с людьми, спешащими по своим делам. На обратной стороне все было по-другому. Сейчас здесь стоял густой туман, которого в середине дня на той стороне быть не могло. Звуки в нем вязли, медленно уползая прочь дребезжащим затухающим эхом. А ответ Теодора прозвучал так, будто он голову в бочку засунул и оттуда говорит.

— Я расскажу, — он болезненно скривился. — Все расскажу, во всех подробностях, но только вам, никому из Надзора. Сами им потом передадите то из моих слов, что посчитаете нужным.

— И почему ты решил передумать?

— Потому что вы, быть может, знаете, как мне жить дальше… А если и нет — все равно хуже уже некуда.

Глава 10

— Дурак, — от души сказал Кайлен. — Конченый дурень, который из всех вариантов того, что можно сделать, выбрал самый паршивый…

История была банальная, но оттого не менее отвратительная. Ласло Андронеску очень хотел выслужиться перед отцом, показать, что он не только не хуже, но и лучше остальных братьев. И решил, что не будет для этого останавливаться ни перед чем. С месяц назад Ласло на пару с Миклошем Баттом затеяли открывать новый магазин, но им очень мешал сосед, старик, владеющий антикварной лавкой, которого они сочли чересчур зловредным конкурентом.

И тогда Ласло и Миклош, через посредничество управляющего, наняли Балажа Сабо, чтобы тот антиквара разорил. С делом Балаж Сабо справился, а старик, не выдержав случившегося, пошел и повесился. Спрыгнул с табурета ровно в тот момент, когда в комнату вошла его дочь, Карина, невеста Теодора.

Теперь Карина лежала в клинике душевных расстройств — самой лучшей в Семиграде, Теодор не пожалел денег. Но все попытки врачей ей помочь пока не имели особого успеха. А Теодор за время ее лечения успел перебить уже троих виновников случившегося и сегодня чуть не добрался и до четвертого тоже.

— Видели бы вы Карину… — скорбно нахмурившись, сказал Теодор.

— Увидел бы — сразу бы сказал, что ты дурак, — непреклонно ответил Кайлен. — Ей бы не помешало, чтобы ты рядом был. А не в холмах торчал за нарушение Пакта. Об этом ты подумал?..

Теодор скривился.

— Не подумал, — кивнул Кайлен. — Зачем же думать, когда сердце пылает жаждой мести, в самом деле… Колдунам ее показывал?

— Показывал, — буркнул Теодор. — Все одно говорят: нужно время.

— Ну так сидел бы ее за ручку держал и ждал, пока время пройдет. А тебе не сиделось… Вот станет ей со временем лучше, вернется она — а тебя нет. И что?..

— Господин Неманич!

— Тридцать пять лет уже господин Неманич.

— Ладно, я дурак… — Теодор кривился. — Что мне теперь-то делать?..

— Головой подумать уже наконец. Давай, начинай. Вот я сижу перед тобой и очень за твою Карину переживаю. Зато про нарушения Пакта — переживаю куда меньше прочих. Кто я и что могу, ты прекрасно знаешь…

Теодор уставился на него изумленными широко распахнутыми глазами, в которых впервые за это время светилось что-то похожее на надежду.

— И вы готовы свою протекцию на меня потратить?..

— Нет уж, не на тебя, дурака. А на твою Карину, она и так уже настрадалась. И не свою, а матушкину, ей все равно сейчас вряд ли понадобится… Если будешь на нее смотреть так же жалобно, когда благодарить придешь, она Карину, может, еще и лечить возьмется.

— Господин Неманич…

— Тридцать пять лет уже… Если бы ты сразу головой начал думать, вот как сейчас: о том, как решить проблемы, а не как изощренный способ убийства сочинить — это все и не понадобилось бы. Голова у тебя варит отлично, только не про то…

— Как вы догадались, что это я?