Отвор трава

— Может, у него жажда приключений, как у Корнелиу, — пожал плечами Кайлен.

— Корнелиу ничего не ворует, только перепродать втридорога пытается, — возразил Шандор.

— Может, карточные долги… Мало ли что там может быть. В любом случае, это не ко мне: вам в Надзоре будет куда проще всех липовцев по своим спискам проверить и выяснить, кто из них причастен.

— М-мхм, — задумчиво ответил Фаркаш, упрев подбородок в кулак, посидел так с полминуты, а потом наконец спросил: — Так что там с вашим убийством, Неманич?

Оказывать посильную помощь полиции и Надзору всегда было полезно: в ответ они сразу были больше готовы помочь тебе.

— Ласло Андронеску.

— Так его же удар хватил?..

— Понятно, этим занимался не ты и даже подробностей не уточнял, — кивнул Кайлен и вкратце рассказал про визит вдовы и про странности, которые в смерти Ласло присутствовали.

— Ну, да… что-то в этом есть, — без особой уверенности ответил Шандор. — А от меня-то вы чего хотите, Неманич?..

— Подробности осмотра тела. И список всех вещей, которые были при нем.

— А-а-а, — наконец понял Шандор. Мысли его, по всему, были сильно заняты вором с отвор травой, обычно он соображал быстрее. — Ну, трудно вам придется… его Мунтяну осматривал.

Кайлен поморщился: в отличие от Шандора, сержант Мунтяну был не притворным, а самым настоящим материалистом, который «во всю эту чушь» не верил, а к Кайлену относился весьма пренебрежительно, как к «бесящемуся от безделья» дворянскому отпрыску. И капитан Фаркаш почти ничем помочь Кайлену не мог, поскольку на публику всегда выражал полную солидарность со взглядами своего подчиненного.

— Что ж, Мунтяну так Мунтяну… — Кайлен вздохнул, смиряясь с неизбежным. — Какие у меня еще варианты?..

Долговязого сержанта было заметно издалека: он возвышался над собственным столом, как колодезный журавль.

— Мунтяну! Поди-ка сюда! — крикнул ему Фаркаш. — Дело есть.

Рядом они смотрелись забавно: коренастый, плотный капитан и длинный сержант, будто наполовину состоящий из одних ног.

— Господин Неманич, вам чего опять у нас понадобилось? — сразу же поинтересовался Мунтяну. В отличие от Фаркаша, он всегда обращался к Кайлену так, как положено обращаться к дворянам, не забывая вставлять «господин Неманич» почти в каждую свою реплику. Но уважения или хотя бы обычной вежливости в этом не было ни капли.

— Он тебя хотел про Ласло Андронеску расспросить.

— А чего, пошли слухи, что он из могилы встал? — Мунтяну сухо хихикнул.

— Меня наняла его вдова, — невозмутимо пояснил Кайлен.

— Для проведения спиритического сеанса? — продолжил веселиться сержант.

— Для уточнения обстоятельств смерти.

— Обстоятельства смерти такие, господин Неманич: его хватил удар.

— Мунтяну, ты осматривал тело, — Кайлен принципиально никогда не обращался к сержанту по званию. — Какие вещи при нем были?

— Ничего, что могло бы вас заинтересовать, господин Неманич: ни гадальных карт, ни птичьих костей, ни тайных знаков…

Кайлен усмехнулся. «Если тебе, Мунтяну, подклад сделают, — подумал он, — ты даже не поймешь, что это такое. Даже похихикать над этим не сможешь. Потому что какой идиот будет делать подклад похожим на подклад? Он должен выглядеть как обычная вещь…» Он еще каплю поразмыслил — и не стал к этому добавлять чего-нибудь вроде «не приведи Господь» или другой фразы, отменяющей действие сглаза. Случится — значит, случится. Глядишь, у сержанта после этого веселья немного поубавится в организме, большая польза будет.

— А из того, что меня не могло бы заинтересовать — что было?

Мунтяну вопросительно посмотрел на молча сидящего рядом Фаркаша.

— Мы точно должны господину Неманичу служебные сведения разглашать? — поморщившись, спросил он.

— Не должны, — Фаркаш пожал плечами. — Но если ты их не разгласишь, он в другой раз нам преступника поймать не поможет.

— Карманные часы, — унылым тоном принялся перечислять Мунтяну. Весь его вид показывал, что помощь от Кайлена в расследованиях он высоко не ставит, но раз капитан сказал, что ж поделать. — Носовой платок с монограммой «ЛА». Спички. Портсигар. На пальце — кольцо с крупным гранатом. Это все.

Кайлен задумчиво потер лоб. Часы, кольцо и портсигар он видел в доме Андронеску, и на них тоже не было следов порчи или проклятия. Спички… пожалуй, отпадали. Особая вещь, связанная с огнем: чтобы они сработали, их надо поджечь. Однако Ласло перед смертью не курил, а лампа в кабинете была электрическая: покойный питал явную склонность к новомодной технике, у него и дальнофон имелся, хотя позвонить по нему в Кронебурге пока что можно было только в ратушу, в Академию и еще паре-тройке человек.

Одним словом, оставался только платок, с личной монограммой. Значит, придется возвращаться обратно ко вдове Андронеску и выяснять, где он и можно ли на него взглянуть.

— Что-нибудь еще? — кисло спросил Мунтяну.

— Больше ничего, — решил за Кайлена Фаркаш. — Можешь идти.

Кайлен дождался, когда сержант уйдет достаточно далеко, чтобы не услышать, и только тогда сказал Шандору:

— Благодарю за помощь.

— Да не за что. Мунтяну и не кобенился почти, повезло вам, Неманич.