Отвор трава

Клара Андронеску, разумеется, от таких новостей перепугалась до смерти и немедля решила, что переночует у сестры, а завтра с утра уедет в горы, где у Андронеску имелся охотничий домик, не взяв с собой никого из городской прислуги. Она, все еще, была очень сообразительной, и никого не собиралась истерически увольнять, чтобы подозреваемые не сбежали. А если и сбегут — чтобы их пропажа сразу была видна.

Кайлен собирался проверить, нет ли у кого из слуг связей с подпактными магами, но для этого нужно было идти в Надзор, а он хотел пойти домой и наконец-то поесть: пока он бегал туда-сюда, день начал клониться к закату, а Кайлен так и не пообедал. Поэтому поход в Надзор он отложил на утро, а сейчас сидел в столовой на втором этаже своего дома и выслушивал ворчание экономки Берты о том, что кормить его нормально совершенно невозможно, потому что он нормально есть отказывается и то и дело из дома сбегает куда попало.

— Что, нельзя было сперва поесть, а потом уше носиться? — вопрошала Берта с выразительным фрезским акцентом. — Ваш труп никуда не убешал бы, он уше давно умер!

— Трупы иногда тоже убегают, — занудно отметил Кайлен, придвинув к себе тарелку с рыбным супом. Очень агрессивно налитым Бертой рыбным супом.

Поскольку экономка всегда была осведомлена обо всех делах Кайлена, она и про Ласло Андронеску уже знала.

— Убешал бы он тоше давно! — возразила Берта. — А теперь уше вряд ли.

— Видишь, я ем! — Кайлен указал рукой на тарелку и действительно начал есть суп.

— Три раза в день! Есть нушно три раза в день, а не два и не один! — назидательным тоном заявила Берта и принялась ловко нарезать на ломти печеную баранью ногу, главное блюдо ужина, которому не суждено было стать обедом.

— Что не два и не один? — поинтересовался стремительно влетевший в столовую Мариус и уселся Кайлену на плечо.

— Я не обедал, — кратко пояснил Кайлен.

— А-а-а, понятно, — осознал Мариус и широко зевнул.

Днем он, как и положено уважающей себя летучей мыши, спал — на оконном карнизе, или на портьере в спальне Кайлена, где ему никто не мешал. В каком-то смысле это была их общая спальня, только пользовались они ей, как правило, в разное время.

А теперь, когда Мариус проснулся к вечеру, ему нужно было поведать все подробности про смерть Андронеску и про отвор траву заодно, потому что он все проспал. Кайлен приступил к рассказу одновременно с бараниной, изумительно вкусной, потому что его экономка, она же кухарка, великолепно готовила — даже если не брать в расчет то, что Кайлен был голоден и с некоторой натяжкой признал бы сейчас съедобной даже подметку от ботинка.

К баранине прилагались вишневый соус и ломтики печеного картофеля: Берта предпочитала готовить просто, без слишком тонких изысков, но сытно и не жалея специй. Это Кайлену тоже нравилось. Так что он ее от души похвалил, но снисхождения этим не заслужил ни малейшего, и пока он излагал Мариусу суть дела, Берта не забывала вставлять в его рассказ фразы «и не пошел домой обедать, а побешал еще куда-то», «и даше в трактир не додумался заглянуть», «а потом снова побешал по делам, хотя уше точно вечерело».

— То есть, ты считаешь, что дело в платке? — спросил Мариус, выслушав все до конца.

— Это самая разумная версия.

— А что если дело не в нем? Какие у тебя еще есть варианты? — резонно поинтересовался Мариус. И был прав: никогда не следовало рассматривать только одну версию, это сужало восприятие и мешало воспринимать факты.

— Увы, никаких, — Кайлен развел руками, в которых сжимал нож и вилку. — Они были поначалу, но на данный момент все кончились…

— Но ведь можно уничтожить следы магического присутствия…

— После ритуала, — кивнул Кайлен. — И это совершенно дикое предположение: что кто-то забрался в кабинет к Андронеску, через закрытое окно, провел там ритуал, прямо у него перед носом, а потом уничтожил все следы, как материальные, так и магические… И, выбравшись, окна с дверями изнутри запер! Тоже каким-то неведомым немагическим образом.

— М-мда, — задумчиво протянул Мариус. — Но давай все же держать этот вариант в уме! Просто чтобы держать там что-нибудь еще, помимо платка.

— Я держу, не волнуйся, — заверил Кайлен. — Но пока у меня с ним ничего не сходится.

От дальнейшего поиска версий, а также от яблочного пирога, положенного после баранины, их отвлек звонок в дверь.

— Если это снова ваши клиенты, я их не пущу, пока вы не доедите пирог! — строго заявила Берта и направилась к дверям, на сей раз выполняя обязанности дворецкого. Она, так или иначе, по очереди выполняла работу всей прислуги в доме. Никаких других слуг у Кайлена не было по той же причине, по которой у него не было продавца в магазине: кто угодно, чтобы работать в этом доме, должен был подписать Пакт.

С первого этажа донеслись приглушенные голоса, оба женские. Кайлен уже успел было предположить, что к нему среди ночи с какими-нибудь новыми страшными откровениями заявилась вдова Андронеску, однако Берта, выразительно возвысившись в дверях всем своим дородным телом, предположение опровергла.