Оулд и садо-мазо

Снова размахивается топором. Стоит секунду, потом опускает.

Художник. Не могу. Боюсь. Держит он меня. В сердце коготь пустил.

Жена. Да что же это такое, что ему от нас надо?!

Художник. А то не понимаешь? Сейчас я закончу картину и станет он вот таким, как здесь я его написал. Только в действительности. Демоном станет!

Жена (Насте). Правда, что ли?

Настя молчит.

Жена. Что ж нам теперь – и выхода никакого нет?

Молчание. Художник внезапно хватает мольберт, кисть и быстро подходит к картине.

Художник. Есть выход! Есть. Сейчас мы ему ручонки-то… замажем! Чтоб не тянул их, куда не следует!

Остервенело наносит мазки кистью. Кашляет.

Художник (перестает кашлять, торжествующе). Все! Нет теперь ручонок-то! Не дотянешься!

Жена. Полегчало?

Художник (трет горло). Отпустило. Нет теперь его власти.

Настя. Теперь весь его образ поменять. Пусть не демоном будет, а человеком.

Художник. Человеком – это можно.

Жена. Да и себя нормально напиши. А то ишь, язык высунул!

Художник. И себя перепишем. Всех перепишем теперь, всех.

Неожиданно начинает надсадно кашлять. Ужасная пауза.

Жена. Что ты?

Художник. Не знаю… Опять.

Настя смотрит на картину, закрывает глаза руками. Жена смотрит, меняется в лице.

Жена (крестится). О, Господи! Руки-то, руки! Опять проявились.

Художник, держась за горло, подходит к картине. Смотрит.

Художник. Ах ты, адская тварь! Нечистый! Дьявол… Нет, ты меня не возьмешь! Не дамся! Не дамся!!! Вот тебе! Знай свое место! Мне Бог помогает, Бог! Пошел обратно, в ад, в преисподнюю, в тартарары!

Неистово бьет кистью по картине. Внезапно его охватывает страшный приступ кашля, он роняет кисть, скорчивается. Настя подходит к картине, скрестив руки на груди, смотрит на нее.

Настя. Хватит. Рисуйте лицо.

Художник подходит к картине. Сильный стук в дверь.

Настя. Не открывать! Рисуйте!

Художник трясущейся рукой накладывает мазки. Из-за двери раздается ужасный стук, она трясется от ударов. Жена крестится, художник, дрожа, рисует. Грохот усиливается, стук сменяют мерные тяжелые удары. Дверь слетает, словно снесенная взрывом, в комнату влетает Вася. Его мотает по всей сцене, он отрывает руки от лица – лицо его ужасно. Он пытается идти к Художнику, но какая-то невидимая сила не пускает его. Он протягивает трясущиеся руки, его отбрасывает. Художник лихорадочно пишет. Постепенно Вася утихомиривается, ведет себя все спокойнее, лицо его заметным образом меняется, становится умиротворенным, спокойным. Он медленно обводит взглядом комнату. У Художника еще трясутся руки.

Жена (крестясь, шепчет). Слава Богу, слава Богу.

Вася делает несколько шагов, словно ничего не узнавая вокруг. Слабо улыбается.

Вася. Настя?

Настя делает шаг к нему. Потому вдруг отступает.

Настя. Нет.

Художник. Нет.

Художник с тревогой глядит на картину.

Вася (неожиданно смеется). Что, думали одолеть меня? Самого меня? Не-ет… Я непобедим.

Из груди его раздается торжествующий рев. Он вновь становится неправдоподобно, демонически страшен.

Вася (ревет). Я – вечный демон Баал-Зебул! Ужас небес! Хозяин тьмы! Царь могил! Повелитель смерти! Величайший среди богов! Непобедимый! Неуничтожимый! Равный великому Хаосу!