Овечка в волчьей шкуре

— Ты слышал. Я жду своего мужа. Он придет: и тут чертям тошно станет. Особенно тебе. Он придет, очень скоро.

— Что ты мелешь? — пробормотал он, хватая меня за плечо. — Какой муж? Посмотри на меня. Ты меня видишь? Я, я твой муж.

— Так я тебе и поверила, урод. Он придет, я чувствую.

— Все, — провел он ладонью по лицу. — Она спятила.

С этого дня Стас больше не появлялся, уверившись, как видно, в том, что я свихнулась окончательно. Избавившись от его недоверчивого взора, я почувствовала себя гораздо свободнее. Проблема в том, что у меня совсем не было времени: не могут же они вечно держать меня в подвале. Сумасшедшая баба — материал отработанный, от него избавляются. Я только надеялась, что жажда богатства в них так велика, что они не смогут убить меня, не попытавшись ещё раз узнать…

* * *

Я играла с котенком, наблюдая из-под полуопущенных век за охранником. Всего их было трое, менялись они через восемь часов. Восемь часов безделья за крохотным столом в подвале в компании сумасшедшей. Я им не завидовала. Двое взирали на меня оловянными глазами, у третьего взгляд был иной. Я давно его приметила.

— Это ты принес кота? — спросила я громко. Я не была уверена, слышит ли он меня. Парень вздрогнул от неожиданности, потом кивнул. — Почему? — Теперь я смотрела на него в упор, не отрываясь.

— Не знаю, — вяло ответил он. Я согласно кивнула, точно ответ меня удовлетворил, и больше не обращала на него внимания. Прошел час и он не выдержал:

— А Стас утверждает, что ты спятила.

— Это он спятил.

— Ты знаешь, где они, да? — Парень говорил осторожно, точно боялся, что нас подслушивают. Я уставилась в его глаза, он вроде бы перестал дышать, завороженно приоткрыв рот в ожидании чуда.

— Конечно. Только Стас их не получит.

— Ты веришь во всю эту чушь: священная война, и все такое?

— Нет. Мне плевать на священную войну. Стас — сволочь и ничего не получит. Я скорее убью себя.

— Он здорово злится. Если честно, я тоже считаю, что он… он псих. Понимаешь?

— Еще бы…

— Я терпеть не могу психов.

— Уходи от них. Психи всегда плохо кончают.

— Легко сказать… — Он невесело засмеялся.

— Ты принес мне кота, и тебе я скажу.

— Что скажешь? — нахмурился он.

— Где они. Ты пойдешь и возьмешь их.

— А ты?

— Главное, чтобы они не достались Стасу.

— Ты это серьезно? Ты это серьезно? — повторил он почти испуганно.

— Да. Но я не уверена, что ты не захочешь рассказать ему…

Парень задумался, а я прекратила разговор и больше не обращала на него внимания.

— Через десять минут меня сменят, — сказал он, протомившись часа три в задумчивости. — Завтра я в ночь…

— До завтра, — кивнула я.

* * *

Он едва дождался, когда уйдет парень, которого менял.

— Привет, — сказал он, опасливо косясь на дверь, за которой скрылся охранник.

— Привет, — ответила я и стала играть с котом.

— Эй, — позвал он через полчаса. — Ты чего молчишь?

— Я привыкла молчать. У меня есть только кот, а коты не разговаривают.

— Давай поболтаем.

— О чем?

— Какая разница. Как зовут твоего кота?

— Кот.

— Это не имя.

— Ну и что? Мне нравится звать его кот. Без имени.

— У тебя-то как раз проблем с именами нет. Я слышал, что о тебе рассказывали. И Стас предупреждал, тебе нельзя доверять.

Я пожала плечами:

— Ты ведь знаешь, я скоро умру. Мне все равно. Лишь бы они не достались Стасу.

— Конечно… я понимаю. Я бы на твоем месте… он редкая сволочь, я и раньше так считал, а сейчас… Слушай, отсюда не так трудно сбежать…

— Я не смогу. Мне дойти даже до двери.

— Допустим, не сегодня. Ты могла бы постараться… Ты почти ничего не ешь, это плохо. Слышишь? С какой стати тебе спешить умирать? У моего отца было три инфаркта, а он едва в тюрьму не угодил. Если бы ты постаралась… я бы помог тебе.

— Не переживай. Когда я буду умирать, шепну тебе, где алмазы. Главное, чтобы я загнулась в твою смену. Потерпи, недолго осталось.

Я опять перестала обращать на него внимание. Прошло часа два, не больше. Он вдруг поднялся из-за стола и шагнул к двери. Ключ повернулся в замке, я напряглась, не поднимая на него глаз и почти не дыша.

— Эй, — позвал он, опасливо приближаясь. «Только бы никому не пришло в голову сейчас войти», — молилась я.

— Тебе нельзя входить, — заметила я равнодушно.

— Скажу, что ты просила пить. Сейчас налью воды. — Он вернулся к своему столу и взял стакан, стакан, а не кружку, из которой меня обычно поили. — Ты точно знаешь, где они?

— Я уже говорила. Достать их нетрудно… Правда, это далеко. В тех местах идет война, но, если ты принесешь мне карту, я объясню, как пройти. Там полно тропинок, если знаешь их, можно без проблем попасть куда угодно.

— Вот видишь, — обиделся он. — Разве я один справлюсь? Ты все знаешь, тебе легче найти. Давай, постарайся. — Он не заковал меня в наручники, как это делал Стас, он протянул мне стакан и даже наклонился ко мне.

Я взяла стакан из рук парня и, с удивившей меня саму скоростью, разбила его о спинку кровати, вода пролилась на пол, а я ударила парня осколком в горло, в ту же секунду замкнув наручники на его руке. Он захрипел, вцепившись в свою шею, а я, подхватив кота, выскочила из комнаты.