Овечка в волчьей шкуре

Я тряхнула головой, пытаясь прийти в себя от неожиданности, Стас дернул меня за руку, я оказалась на полу, и очень вовремя: стену в том месте, где я секунду назад стояла, прошила автоматная очередь.

— Кто это? — пробормотала я, сообразив, что мы лежим, обнявшись, в луже чужой крови, а вокруг нас сущий ад.

— Твои друзья, — хмыкнул Стас, — только встречаться с ними не советую. У них к тебе большие претензии.

Надо отдать ему должное, соображал он быстро. Перекатился по полу к стене напротив, перебежками достиг двери, из-за которой появился в момент нашей встречи, и рявкнул:

— Ты что, присохла к полу?

Я в точности повторила его маневр, и через секунду мы оказались в просторной комнате, Стас запер дверь, подтащил к ней тумбочку, а я подкатила стол, прекрасно понимая, что все это задержит нападавших не более чем на несколько секунд.

— В подвале, как спустишься налево — сауна, там, дальше, есть дверь в коридор, он выходит на улицу, дверь заперта на задвижку, рядом гараж, можно уйти. — Говорил он торопливо, кивнул в сторону лестницы с резными перилами, а сам извлек из шкафа автомат, проверил его и сказал с усмешкой:

— Топай…

Я скатилась по лестнице, не чувствуя ног, налево сауна… Где-то над моей головой ударил автомат. Придерживая кота в кармане пиджака, я заметалась по огромному подвалу. Черт, где эта дверь?

Дверь наконец нашлась, я распахнула её и оказалась на улице. На мгновение зажмурившись от яркой вспышки и даже не сразу поняла, что это фары проезжающей машины. Слева был гараж, на четвереньках я достигла его стены и попробовала осмотреться. Ночь, дом в зареве разгорающегося пожара, металлическая ограда, которую надо как-то преодолеть. Возле стены гаража контейнер для мусора, о воротах можно забыть, они наверняка заперты. Только я об этом подумала, как где-то рядом взревел мотор машины, я успела заползти за контейнер, в то же мгновение ворота распахнулись и во двор влетел огромный джип, а я на четвереньках бросилась на улицу, потом покатилась по асфальту и в конце концов уперлась спиной в ствол дерева. Впрочем, уперлась, это мягко сказано, я в него влетела и взвыла от боли, нащупала котенка в кармане, он жалобно мяукнул в ответ. Значит, жив.

Я тряхнула головой и попробовала понять, что происходит, и тут дом, который был у меня как на ладони, вдруг взлетел на воздух, ослепительно вспыхнув, а я, закрыв голову руками, покатилась по траве, подальше от разлетающихся во все стороны осколков. Я обо что-то ударилась затылком, вскрикнула и потеряла сознание, а когда очнулась, в предрассветных сумерках увидела где-то вверху мелькающие красно-синие огни милицейских машин. В сотне метров от меня сновали люди, прилежно трудились пожарные, а две собаки на поводках злобно рычали, повернувшись в мою сторону. Надо было срочно уходить. Ноги подгибались, будто ватные, а деревья, люди и даже земля у меня под ногами странно раскачивались, я с огромным трудом поднялась, держась за ствол дерева. Пистолет я умудрилась потерять, когда летела на дно оврага, где стояла сейчас, шатаясь и тряся головой. Котенка в кармане не было. Опустившись на колени, я принялась шарить вокруг руками и звать:

— Кис-кис.

Он не отзывался, а я заплакала в отчаянии, сидела на земле, била по ней кулаком и плакала.