Овертайм (СИ)

   Подушка пролетела половину комнаты и упала на лицо мужчины. Тот громко всхрапнул, дернулся, сбрасывая "снаряд". Впору было кричать "Какого черта?", но он смолчал. Привычно стиснул зубы, проклиная себя за доброту. Сам, дурак, виноват! Нимб скоро черепушку проломит, а он все творит и творит добрые дела, себе и другим во вред.

   Прогоняя сон, по глазам резанул солнечный свет.

   - Знаешь, что, спящая красавица, - раздался грубый мужской голос с соседней койки. - Я так больше не могу. Полночи валялся в кровати и думал: или тебя, храпуна, удушить, или Кольку, скотину похотливую, кастрировать.

   Недавний храпун с тоской посмотрел на товарища. А ведь тот прав - пора завязывать с благотворительностью. Капитан он или нет?

   - И вообще, Таранов, - Борис Конев под скрип пружин перевернулся на бок. - Я, конечно, понимаю Настю, ну его на фиг - слушать подобное каждую ночь. Только ведь и мне без удовольствия. Вот никакого кайфа, веришь? Если бы не сегодняшняя игра, спать тебе на балконе. Март на улице, не замерз бы!

   - Блин, Конев, прекращай ворчать, - Андрей не выдержал. Он бы и сам предпочел засыпать и просыпаться в другой компании, вот только... А дальше все мысли обрывались, упираясь в странный тупик женской логики и, как он подозревал, страхов.

   ***

   На прикроватной тумбочке негромко пискнул о входящем сообщении телефон. Сон женщины как рукой сняло. Она одним глазом глянула на настенные часы и застонала от досады. Семь утра. Ну что за проклятие? Будильник был заведен на семь тридцать. Последние, самые сладкие минуты сна, и кто-то безжалостно их похитил.

   "Одно из двух, - подумала Настя. - Или Репину не терпится спихнуть на ее голову очередную проблему, или кое-кто другой спустя сутки нашел-таки свой мобильный телефон". Первого даже вспоминать не хотелось. Ведет себя так, словно он пуп мира. А вот по "кое-кому другому" уже истосковалась.

   Сладко зевнув, Барская потянулась за трубкой. Короткое сообщение из четырех слов заставило счастливо улыбнуться. И пусть Таранов в очередной раз продемонстрировал свою беспардонную самоуверенность - все равно обрадовалась. "Ночью возвращаюсь. Соскучился. Приезжай" - просто и по существу. Никаких сантиментов и обещаний, просто "соскучился". В убедительности капитану невозможно было отказать. За одно это слово сразу простила и подъем в семь утра, и вчерашние неотвеченные звонки.

   - Хотя... - Настя притянула к себе вторую подушку, на которой обычно спал Андрей, и обняла. - Нет. Прощать не буду. Звонки ты мне будешь долго и старательно отрабатывать.

   Фантазия тут же подсказала как именно. С ним можно было по-разному, без стеснения и стыда, без унижения и насилия над собой. И пусть не всегда все заканчивалось, как хотелось бы обоим, но зато какое счастье спать подле его теплого бока! Целовать его спящего в колючую щеку, изучать пальцами сложные узоры татуировок на руках, гладить широкую сильную спину. За это смирилась даже с храпом. За это каждый день и час готова была благодарить Бога. Сейчас даже подумать было страшно, как сложилась бы судьба, не решись она в далекую осеннюю ночь открыть Андрею всю правду.

   Жизнь изменилась, и Настя явственно ощущала перемены в самой себе. Возможно, все происходило не так быстро, как хотел бы ее ненаглядный, но вместо прежних страхов в душе все чаще просыпались нежность и тоска. С этим чемпионатом времени не хватало ни на что. Пока упрямый капитан вел свою команду вперед, она днями пропадала то в офисе, то на радио, то моталась по редакциям. А теперь, когда "Северные волки" пробились в плей-офф, видеться вообще удавалось редко. Команде требовалось победить в четырех играх своей Конференции, но пока на счету была лишь одна победа и одно поражение. Агония четвертьфинала растягивалась, а с ней переносилась на потом и личная жизнь.

   В администрации клуба тоже прибавилось забот. Теперь не Насте приходилось гоняться за журналистами, а они устраивали настоящие облавы на пресс-секретаря. Их интересовало все, от прогнозов на финал до подробной информации о ведущих игроках. Каких только легенд ни наслушалась Настя за это время! В том числе и о разудалых похождениях капитана. Андрей в свойственной ему манере весело отшучивался журналистам, а она ловила себя на странной, непонятной ревности. В ее жизни подобное было впервые.