Овсянки (сборник)

гуляем мы гуляем после работы вечером за ручку по улицам и скверам — забредаем во дворик университета — и вот принимаемся целоваться. это хорошее дело — и девушка смешная — нам нравится. помаду ее мы всю съели. оба горим и стукаемся зубами — надуваем слюнные пузыри. думаем: ладно — пошли в развалившийся дом — там нацелуемся вдоволь. по сносимой улице тельмана идем осторожно. одни рытвины — до утренней смены цепенеют гусеничные машины — люки открыты. лезем в знакомую развалину на второй этаж — осторожно чтобы не убиться — целуемся снова — приподнимаем подруге кофточку. это лишнее. — говорит она. почему это лишнее? — удивляемся мы. — скажешь тоже. теплая кофта завернута под ключицы. неожиданно большая грудь — с неожиданно крошечными сосками — глазами густеры — покрывается уличным холодом. светлые брюки — светлый замок. светлые трусики — светлый ворох. светлая попа — в середине мы. конечно все это лишнее. сквозь бывшие окна гуляет ветер. большой коричневый город вокруг нас гудит. мы в самом его разрушаемом сердце. уставшая за день ее спина — в брызгах. брошенный в угол наш носовой платок. лишнее — безусловно.

избирательный участок № 304

избирательный участок № 304 — стрелка-фанерка которой мы машем над ржавым мангалом — очень скоро будут готовы куриные глупые шашлыки. деревянный мусор с участка мы весь спалили — а ее оставили — нужно ведь чем-то махать — разгонять роскошный хрустящий дым. по холму за дровами в орешник спускаться не хочется. а в овраге сидит змея — и мы там вообще убьемся. у соседей с массива щепки таскать неудобно — к тому же сейчас все соседи сами в перчатках и кепках повсюду трудятся. они трудятся — мы дымим — размахиваем ‘избирательным участком’. а во время завтрашнего мангала мы пожалуй отдерем от нашего сарая парочку не очень нужных досок. или от туалета — если не побрезгуем. а чего брезговать? — не от дыры же. спалим наверно и эту красную фанерку с белыми стертыми буквами. если только не решим увезти с собой в городскую квартиру — на память об этом лете.

танго пеларгония

неизвестно как попавшая на веранду нашего дома в нолинске пластинка с финскими танго 60-х годов называется ‘танго пеларгония’. есть там и такая же песня. автор и исполнитель — кари куува. мы думаем он хороший человек. пеларгония — это герань. нам это давно известно. мы не выучили финский язык — и теперь пытаемся представить: герань — при чем она здесь? мелодия нам очень нравится. на веранде просторно: три велосипеда — электроточило — ископаемый велотренажер с оттиском ‘22 р’ — электропропеллер — стол стулья — и груды книг — проигрыватель и пластинки. вероятно кари куува с геранью пляшет — вспоминая своих любимых. а как же иначе — если не именно так?

колюня

на улице гагарина мы встретили колюню. давненько мы не виделись. вы живы? — спросил колюня и протянул нам руку. ничего себе приветствие. — подумали мы и ответили скорчив страшные рожи. — нет колюня — мы давно умерли — и теперь пришли за тобой.

втроем

мы плывем на резиновой лодке втроем. я капитан — а они пьяные. сам я тоже пьяный — и может быть больше чем они. по берегам везде дачи. август — садится солнце. нам тесно — смешно. мы горланим песни — едим огурцы с подноса и запиваем пивом. с берегов на нас смотрят нетрезвые женщины в вечернем дыму — их обнимают нетрезвые мужчины. я пытаюсь причалить к красивому месту — привстаю — хватаюсь за кусты — неудачно — падаю в воду — моя команда смеется — над мокрым капитаном. я тоже смеюсь. протягиваю им удостоверение и часы. мы летние. летние. боже мой как грустно.

ёбана мать