Овцы смотрят вверх

Она повернулась, чтобы осмотреть вестибюль, но, увидев его, не узнала, что было неудивительно – инфекция, гуляющая по коже его головы, на три четверти лишила его волос, в пустых промежутках между заросшими участками багровели шрамы, а зараза спустилась и ниже, уничтожив правую бровь; поскольку это становилось особой приметой, Остин, для симметрии, сбрил и левую. Кроме того, зрение его ослабло, и он попросил Фелицию подобрать ему очки. В общем, выглядел он, мягко говоря, не так, как несколько лет назад выглядел Остин Трейн.

И вдруг она узнала его! Подбежала и крепко обхватила руками.

Господи! Что случилось с Пег Манкиевич, этой Снежной королевой? Она плачет?

Наконец она взяла себя в руки и, отстранившись со вздохом, сказала:

– О господи! Я не хотела этого делать. Прости!

– Делать что?

– Портить твою одежду. Смотри!

Рукой, упакованной в пластик, Пег показала на мокрые грязные пятна, которые она оставила на его новом костюме.

– О, не обращай внимания! – сказал Остин тоном, не допускающим возражений. Сделав шаг назад, он посмотрел на Пег и через мгновение добавил:

– Пег! Мне кажется, что-то изменилось, так?

– Да, – улыбнулась она, и это была добрая и милая улыбка, которая шла из глубины ее глаз.

– Мир разбил меня на маленькие кусочки, – сказала она. – Но, когда меня собрали вновь, у меня появился шанс решить, куда какой кусочек пойдет. И такой я себе нравлюсь больше, чем раньше.

Она быстро сняла пластик, не заботясь о том, что сделается с ковром, и без того потертым, повесила плащ на одну руку, а другую завела за локоть Остина – жест, которого раньше не было в репертуаре Пег Манкиевич.

– Господи! Как же здорово тебя увидеть! Пойдем…

И тут же, на полуслове, замолчала, а лицо ее помрачнело.

– Черт! Совсем забыла! В эти часы бар, скорее всего, закрыт. Половина персонала болеет. Вроде мононуклеоз. Но в любом случае можно посмотреть – вдруг нам повезет. А в мою комнату нам не пойти – там масса жучков.

– Каких?

– И таких, и сяких! Разных!

Она скептически улыбнулась.

– А еще за мной часто следят на улице, хотя в отеле, как правило, не трогают. Местные клерки у них на жаловании, так что они про меня знают все.

– Это тот самый отель, где…

– Где были убиты Арригас и Люси Рэмидж? Да, именно здесь.

– Но почему ты приехала в то же самое место?

– Да потому что прятаться надоело. Я решила – буду делать то, что делаю, и пусть все идут к черту!

– Долго ли ты так протянешь? – спросил Остин, покачав головой. – Вспомни людей, которые вели себя именно так. Лукас Кворри, Джерри Торн, Децимус…

– А что они собираются сделать с тобой? – спросила Пег, глядя Остину прямо в глаза.

Наступила абсолютная тишина, убийственно долгая и страшная. Лицо Остина словно превратилось в каменную маску, из которой истекла всякая жизнь. Она осталась лишь в глазах, и глаза его сверкнули. Пег почувствовала, как холодок ужаса пробежался по ее позвоночнику. В этом взгляде она увидела отблеск истины.

Когда он заговорил, словно молния сверкнула в полутемном вестибюле отеля.

– Распнут! – сказал он.

Они устроились за темным столом в уголке бара, и официант в белом пиджаке с недовольной физиономией принес им напитки. Воздух был напоен каким-то отвратительным смрадом, но с этим приходилось мириться – так воняло повсеместно!

Пег все еще была напугана. Она обрела способность говорить лишь тогда, когда ушел официант, но и теперь, вместо того чтобы расспросить Остина о его делах (она уже узнала слишком много несколько мгновений назад, и большего ей было бы не переварить), поинтересовалась:

– Как ты меня вычислил?

Он объяснил – самым будничным тоном. Чувствовалось, что он отдыхает после пережитого нечеловеческого напряжения.

– Понятно. Как Зена пережила потерю детей?

– Тяжело. Что тут еще скажешь? Но Фелиция с ней очень добра, как и ее муж.

– Ты еще говорил с кем-нибудь из коммуны? Они не собираются вновь все начать с нуля?

– Нет, они разошлись по другим коммунам, – вздохнул Остин. – Я звонил Ральфу. Все так устали, так выбиты из колеи. Это нападение было последней каплей. У них не было особых шансов даже пережить зиму. Эти джигра уничтожили большую часть урожая, а то, что они сумели сберечь, было испорчено химикатами при тушении пожара. Но знаешь, какой самый сильный удар им нанесли?

Пег молча покачала головой.

– У них как раз проходила встреча по поводу «Пуританина». Там были Дрю Хенкер, Тони Уайтфезер, Роуз Шатток. И единственная полная копия доклада по «Пуританину» сгорела. Конечно, они попытаются восстановить ее, но…

– О господи! – воскликнула Пег, сжимая кулаки. – Значит, это очередное преступление «Синдиката»? Как в случае с Торном и Кворри?

Остин колебался.

– Ходят слухи, – сказал он наконец, – что самолет был нанят парнем, который работает на Роланда Бамберли.

Глаза Пег округлились.

– Неужели? Это какое-то безумие, но он ведь не сумасшедший! Понятно, он убежден, что сын его похищен трейнитами, но если он считает, что Гектора удерживают в коммуне…

– В слухах много мусора, – перебил ее Остин. – Может, это все и вранье. Но в любом случае можно считать это предупреждением.