Овцы смотрят вверх

– Мы ведь закрывались на праздники. И то, что мы послали, – это остатки от предыдущего контракта. Всего пара сотен фунтов для деревни, более, чем другие, пострадавшей от голода. Зато после Нового года мы послали много. Тонны продукта! И насчет этой партии жалоб не было!

Адвоусон:

– Могу я задать вам вопрос, мистер председатель? У скольких выживших отмечены психические расстройства?

Председатель:

– У десяти-пятнадцати, включая детей.

Адвоусон:

– Случилось ли так потому, что эти, как вы говорите, десять-пятнадцать жителей деревни были задержаны за сочувствие «Тупамарос», или же потому, что все остальные были убиты?

Хоуэлл:

– Симпатии к «Тупамарос»! Черт побери! Все, что говорит этот человек, отдает самой лживой пропагандой! Я требую его немедленного исключения из членов комитета.

Председатель:

– Сенатор! Прошу вас не отдавать мне приказы! Вопрос правильный, хотя я и не одобряю того, как он был сформулирован. Но именно на этот вопрос мы должны будем отвечать в ООН. Майор! Боюсь, что доклад не уточняет обстоятельства, о которых вы говорите, но я предприму попытку и непременно найду ответ. Благодарю вас! Далее. Мистер Бамберли, я полагаю, знает, каков будет мой следующий вопрос.

Бамберли:

– Да. Альтернативы нет. У нас на складах осталось большое количество «нутрипона», который мы изготовили еще до того, как на ферме была установлена новая фильтрационная система. Нам предложили уничтожить эти запасы, причем публично, да так, чтобы факт уничтожения подтвердили независимые наблюдатели, такие как, скажем, майор Адвоусон, если он пожелает, и, например, доктор Кворри…

Хоуэлл:

– Этот чокнутый антиамериканец? Да вы с ума сошли!

Председатель:

– Сенатор! Вы упустили суть вопроса. Новое оборудование на гидропонной ферме Бамберли должно быть одобрено людьми, которых никто не сможет назвать… как вы там выразились? Никто не сможет назвать лакеями империализма. Профессор Кворри всегда искренне говорит о том, что думает, как вы совершенно справедливо заметили. Так вот. Если вы позволите мне продолжить…

Хоуэлл:

– Я еще не закончил. Джек! Эти запасы, верно, стоят не один цент, верно?

Бамберли:

– Около полумиллиона долларов. Примерно во столько же обошлась модификация фермы.

Председатель:

– Естественно, компания получит компенсацию.

Хоуэлл:

– Из чьего кармана? Налогоплательщиков, как обычно?

Председатель:

– Сенатор, придется считать это страховой премией. Вы что, не понимаете, в каком отчаянном положении находится сейчас наша страна? Нам необходимо перезапустить ферму, еще до наступления осени победить предвзятое отношение к «нутрипону», потому что, вероятнее всего, нам придется распространять его и здесь, в США! За последние несколько недель тридцать пять миллионов американцев были больны – не-тру-до-спо-соб-ны! – в течение недели и больше. Заводы, фермы, разного рода социальные службы были либо закрыты, либо работали по сокращенному формату. Прогноз Департамента здравоохранения США неутешителен: нас ждет вторая волна эпидемии. Нам не хватает воды, и мы вынуждены возвращать уже использованную воду потребителю без должной степени стерилизации. И никакие в мире предупреждения не избавят людей от опасности вновь заразиться кишечной палочкой. Разве вы не знаете, что произошло в Гондурасе?

Адвоусон:

– Откуда ему знать? Я сомневаюсь, что он читает уругвайскую прессу, а вы не раскрываете всей информации.

Председатель:

– Помолчите, майор! Простите! В каком-то смысле вы правы, как это не противно признать. Широкая огласка не способствует крепкому моральному духу, не так ли?

Хоуэлл:

– О чем это, черт побери, вы там говорите?

Адвоусон:

– О десятом антиповстанческом корпусе, как я полагаю.

Председатель:

– Увы, черт побери. Корпус не просто отошел, понеся в результате арьергардных боев значительные потери. Громкая история для газетчиков. Нет, он просто сбежал! Они там все заболели. Все, поголовно: температура под сорок, в горячечном бреду. Такого не было с Первой мировой! Понятно, это их извиняет. Но в результате все вооружение корпуса попало в руки «Тупамарос». В результате Тегусигальпу приходится снабжать по воздуху, и со дня на день мы должны будем провести эвакуацию правительства. А в каждом городе, в гетто, живут толпы темнокожих боевиков, поддерживающих «Тупамарос». Представляете, что будет, если мы не реабилитируем «нутрипон» до того, как станем распределять его дома? Нам скажут: вам мало африканских темнокожих, мало несчастных жителей Гондураса? Теперь вы хотите устроить геноцид среди афроамериканцев? Именно так и станут разворачиваться события, и мы должны любым способом предотвратить подобное их развитие.

Подземное движение

Лем Уолбридж начинал с пятисот акров, которые были оставлены ему отцом. Теперь же он владел тремя тысячами, и все они были отданы овощам: картофелю, бобам, салату, свекле, а еще немного кукурузе и подсолнечнику – для масла, без которого не обходятся такие деликатесы, как цуккини и скорцонера. Его хорошо знал человек из Совета по сельскому хозяйству штата, который приехал с ним.