Озабоченный

Затушив сигарету, встала со стула, который поставила ближе к открытому на проветривание окну. С хитрым выражением лица вышла на середину комнаты и начала двигаться в такт музыке из телика, постепенно стягивая с себя халатик. Когда одежда свалилась на палас, не прекращая движения в быстром ритме, приподняла ладонями груди и приблизилась к софе, на которой в важной позе восседал я.

- Эти штуки называются молочными железами, - сказала томным голосом, наклоняясь, чтобы нависнуть над моим лицом, которое мне пришлось задрать. – Их них маленький ребёночек, карапузик, сосёт молочко. Прямо из этих вот выдающихся мест называемых сосками. Вот, я их трогаю. Они очень чувствительны, запомни. Касаться их приятно – это возбуждает, - говорила, лаская себя. – Видишь, сосочки затвердели? Значит, возбудились… возбуждение отзывается внизу живота… тепло там и будто ток зудит, тянет куда-то… - правая рука медленно сползла вниз и накрыла гладко выбритый лобок. – Включи, пожалуйста, свет, стемнело. И шторки задёрни, - вдруг попросила она, чем спугнула заворожённость. Я глядел во все глаза и возбуждался вместе с ней, подчиняясь наплыву слов, произнесённых с непревзойдённым томлением.

Просьбу я выполнил быстро и снова занял место зрителя. Оказался аккурат перед самым таинством, чуть ли не носом касаясь, – Люба, как только я сел, поставила левую ногу на сидушку тахты. Вид на святая святых женского естества открылся великолепный.

- Эти кожные складки называются большими половыми губами, - продолжила, как ни в чём не бывало, с теми же манящими интонациями. – Видишь, они у меня заметно темнее остального тела. Такое встречается не у всех женщин, запомни. Зоны повышенной пигментации. Повтори, ученик…

- Зоны повышенной пигментации, - послушно повторил я, сглотнув. Любе, похоже, гипнозом обладать незачем – естеством справляется. Как, впрочем, все женщины, не лишённые обаяния. Писаной красавицей быть совсем не обязательно.

- Раздвигаем большие губы и видим за ними малые. – Левым и правым средними пальцами Люба раскрыла свою раковину, подавшись вперёд, чтобы я разглядел всё детальней. – Вот. Тонкие, по сравнению с внешними складками, полоски нежной кожи, ещё темнее, ещё более пигментированные. Сейчас, когда я возбуждена, влажные. – Объясняя урок, для наглядности, осторожно трогала называемые элементы указательными пальцами обеих рук. – Внизу малые половые губы соединяются, плавно переходя во вход во влагалище, и далее в её заднюю стенку. Она там, внутри. – Один палец углубился в мокрый, скользкий зев и потянул вниз, открывая розовую пещерку, сочащуюся пряно пахнущей влагой.

Острый, солёный, манящий запах, уловимо напоминающий огуречно-селёдочный, ударил по мозгам, сведя скулы. Захотелось впиться губами, лизнуть языком – с трудом утерпел.

- Теперь пошли вверх… над влагалищем, которое выглядит мокрым бугристым углублением с поперечной складкой, маленькую дырочку разглядел? Это уретра, из неё женщины писают. Довольно чувствительная штука, некоторым нравятся ласки именно её… но не мне. Смотри дальше. Здесь соединяются малые губы, переходя в уздечку клитора. Мы, наконец, дошли до него, до главного похотника. Сейчас он возбуждён, поэтому возвышается над губами… упругий, как маленький, стоящий мужской член, чем он, по сути, и является. Сдвигаем складку, называемую капюшоном, и видим головку клитора – мини реплика мужской головки. Похоже, правда?

- Я потрогаю? – жалобно попросил я, совершенно забыв, что могу приказать.

Мой котёнок, всё время приятно урчащий, вдруг недовольно фыркнул и коготком резанул в глубине по какой-то жилке. Не сильно, а скорее неприятно, чем болезненно; как бы предупреждая. Я недовольно поморщился и забыл этот момент – котёнок продолжил урчание.

- Разумеется! – милостиво разрешила учительница. – Только осторожно. Орган очень чувствительный. В нём столько же нервных окончаний, сколько в большом мужском члене, но сконцентрированы они на… а-ах, - выдохнула, не выдержав ласки, - малой… а-ах… пло-ща-ди… - на этом объяснения закончились.

Я впервые вдумчиво трогал женское сокровенное – мимоходные ласки перед соитием не в счёт. Очень красиво всё у них устроено, даже сравнивать не с чем.

Большие губы на ощупь оказались шершавыми, покрытыми мурашками. Если внимательно приглядеться, то из общей «загорелости» можно было вычленить островки пигментации, напоминавшие географические карты стран – такие же неровные, ломанные. А сами губы мне представились крепостными валами, отсыпанными и утрамбованными вокруг цитадели сладострастия для сбережения детинца от вражеских набегов. К счастью, с охранными функциями фортификация не справлялась. Малые складки походили на бабочку, распустившую крылья. Тёплые, влажные, плотные - их было приятно гладить. Проводишь по узенькому краю, а они будто бы режут, защищаясь. Когда погладил уздечку, Люба ахнула и я, представив, что трогаю свой член, перемычку под самой головкой, её понял. Сосредоточился на клиторе. Люба застонала в голос. Попробовал засунуть палец в пещерку, но был остановлен: