Озарение

— Я давно мечтал, надоело все вечера проводить в общежитии. А сегодня у меня день рождения, я и решил сделать себе маленький праздник. И не прогадал, вот тебя встретил. Ничего такого я и не ожидал.

— Поздравляя. И тебе нравится твоя жизнь?

Алексей пожал плечами.

— Другой у меня что-то не получается.

— И что дальше?

— Защищусь, уеду к себе домой, там буду преподавать в местном университете.

Дана снова ненадолго задумалась.

— Ты говоришь, что живешь здесь без женщин.

— Да.

— А сколько ты уже в Москве?

— Третий год.

— И ни одной?

Алексей посмотрел в сторону от Даны. Она увидела, что он немного покраснел.

— Ни одной.

— И как ты справляешься? Занимаешься онанизмом?

Дана заметила, как Алексей в подтверждении ее слов едва заметно кивнул головой. Только онаниста ей для коллекции не хватало. Нет, это не ее вариант, теперь она не сомневается, что никаких озарений с ним у нее не случится. Она все время будет помнить об его пристрастиях, и это все ей испортит. Надо его выпроваживать и ложится спать.

Дана демонстративно посмотрела на электронные часы. Ее гость перехватил ее взгляд.

— Уже, наверное, поздно, — грустно сказал он.

— Поздно, — согласилась она.

Несколько секунд Алексей сидел молча, явно надеясь, что она что-то ему предложит, но Дана тоже молчала.

— Я пойду, — произнес он.

— Думаю, это правильно.

Алексей встал. Вид при этом у него был понурый.

— Был рад нашему знакомству, — проговорил он.

— Я — тоже. Ты классный парень.

Он кивнул головой, но выражение его лица никак не подтверждало того, что ему были приятны ее слова. Алексей двинулся к выходу. Дана почувствовала облегчение, ей было неприятно от себя самой, что она его выпроваживает. Но и оставлять до утра его ей не хотелось.

Внезапно к ней пришла одна мысль: общественный транспорт уже не работает, а на такси у этого бедолаги денег скорей всего нет.

— Подожди! — окликнула она его.

Алексей остановился и с надеждой посмотрел на Дану. Она подошла к нему и протянула пару купюр.

— Это что? — спросил Алексей.

— На такси.

Она вдруг увидела, что он аж вздрогнул.

— Спасибо, не надо.

— Возьми, ведь тебе же далеко ехать?

— Далеко, но я не возьму.

— Как же ты…

— Пойду пешком, — не дал он ей договорить. — До свидания. — Алексей вышел.

Дана вдруг стало неприятно от самой себя. Опять она опростоволосилась, на этот раз обидела хорошего интеллигентного парня. При других обстоятельствах они могли бы стать друзьями, а сейчас расстались почти как недруги. Что-то она все время делает не так.

63

Дана легла спать поздно, к тому же несколько раз просыпалась, смотрела на часы и засыпала снова. И когда в ее квартире раздался входной звонок, она долго не могла уяснить, что это за звук. Наконец сознание вернулось к ней, и она пошла открывать. Но глаза слипались, она проклинала своего нежданного гостя, кто бы им не оказался. Чтобы выспаться ей как минимум нужно было еще часа два.

На пороге стояла Аничкова. Увидев заспанное лицо подруги, она сделала гримасу.

— И ты спишь в такой день! — воскликнула Марина.

— День, как день, — буркнула Дана. Она была раздражена появлением Марины, могла бы, прежде чем прийти, позвонить.

— Так ты ничего не знаешь.

— А что я должна знать?

Аничкова, не спрашивая разрешения, прошла в квартиру.

— Неси чего-нибудь покрепче, будем отмечать, — сказала она.

— Да что отмечать, черт возьми! — рассердилась Дана. — Можешь мне нормально сказать?

Аничкова из сумки достала журнал, протянула его Дане.

— Читай! — приказала она.

— Весь журнал? — даже немного испугалась Дана. Он был толстый, и у нее не было сейчас ни малейшего желания начинать путешествие по его многочисленным страницам.

Аничкова притворно вздохнула, открыла журнал и ткнула пальцем в страницу.

— Вот тут.

Глаза Даны уткнулись в жирный шрифт заголовка: «О живописи и художнице, которая осваивает глубины Вселенной». И чуть пониже большой ее портрет. Дана перевела взгляд на Марину, та победоносно улыбнулась.

— Ну, читай же, — нетерпеливо попросила она.

Дана села на стул и погрузилась в чтение. Это занятие заняло у нее не меньше минут двадцати. Статья была большая, аж на четырех страницах, щедро снабженная иллюстрациями — репродукциями всех ее картин в стили мистического суперреализма. Сам термин в публикации повторялся не меньше раз двадцати.

Дана завершила чтение, положила журнал на стол и посмотрела на Аничкову.

— Что скажешь? — поинтересовалась она.

— Послушай, — взволнованно произнесла Дана, — тут семьдесят процентов полуправды и двадцать — откровенного вранья и лишь десять процентов того, что соответствует действительности. Откуда ты взяла эти факты? Ты даже перед тем, как писать, не поговорила со мной. Не говоря уж о том, чтобы я завизировала статью. Все же она про меня.

— Зачем, — пожала плечами Аничкова. — Что надо о тебе, я и без того знаю, а чего не знаю, всегда можно придумать.

— Но это же… — Дана замолчала, не найдя подходящего слова.