Озарение

— Мобилизуйте все свои знания и придумайте. Людям по большому счету наплевать на содержание и смысл, им главное, что это вы будете его разъяснять. Как только они выйдут из галереи, тут же все забудут.

— Тогда зачем читать лекцию?

— У них останется в памяти твое имя и то, что ты родоначальник целого направления в живописи. Вот об этом они с гордостью станут рассказывать своим знакомым. Люди обожают делиться информацией, о которой узнали первыми. Жду вас.

Даже не попрощавшись, Гершович отключил связь.

67

Через три часа Дана сидела в кабинете Гершовича.

— Хорошо, что вы пришли немного пораньше, — сказал он. — Можно немного поговорить. Кстати, для первого раза народа собралось совсем немало.

— Сколько? — с испугом спросила Дана.

— Человек двадцать.

Дана почувствовала небольшое облегчение, она боялась, что собралось не меньше ста человек.

— Тогда это еще ничего, — вырвалось у нее. — Я боялась, что их не меньше ста.

Гершович внимательно посмотрел на Дану.

— В следующий раз придет и сто, — пообещал он. — Все только начинается.

— Начинается что?

— Как что? — даже удивился он. — Ваша раскрутка. Вы главный мой проект последнего времени.

— Я? — недоверчиво переспросила Дана. У нее вдруг неприятно засосало под ложечкой.

Интонация Даны явно не понравилась ее собеседнику.

— Дана Валерьевна, мне казалось, что мы с вами обо всем уже договорились. Или вы думаете, лекция в моей галерее, статья в журнале — это все просто так. Это звенья одной цепи.

— Какой цепи? — пробормотала Дана.

— Вашей раскрутки.

Дана видела, что Гершович начинает терять терпение. Невольно она вспомнила слова Аничковой о том, что когда он недоволен человеком, то способен не на шутку на него рассердиться. И в таких случаях может быть весьма жестоким. Ей сделалось не по себе.

— Александр Яковлевич, я прошу вас подождать с моей раскруткой.

— Что значит подождать? Вам что Аничкова ничего не говорила?

— О чем?

— Я начал кампанию по вашей раскрутке, выделил на нее сто тысяч долларов. Вы понимаете масштаб этой суммы?

— Приблизительно. — Дана не обманывала, у нее никогда и близко не было таких денег. Но она понимала, насколько это много. Ей стало страшно. — Послушайте, Александр Яковлевич, я очень вас прошу, подождать.

— Это еще почему?

Дана поняла, как трудно ей это ему объяснить. Но очень нужно. От этого многое зависит в ее жизни.

— Понимаете, я еще в себе не уверена, у меня не всегда получается то, что вам нужно. И я не знаю, будет ли получаться в дальнейшем. Я сама точно не знаю, как у меня все это выходит. — Дана в растерянности замолчала, не представляя, как дальше продолжать.

— Вот что, девочка, ты это брось. — Гершович встал, подошел к ней и облокотился на спинку кресла, на котором сидела Дана. — Я вкладываю в тебя такие деньжищи не для того, чтобы выслушивать твой детский лепет. Запомни или заруби на своем прелестном носу — уж не знаю, как это у тебя происходит. За тобой одно дело — писать картины, которые мне нужны. Все остальное предоставь мне. А если от тебя мне что-то еще понадобится, я тебя об этом извещу. И ты беспрекословно выполнишь. В противном случае я тебе не позавидую, я могу быть очень добрым, но могу и не очень добрым. Выбор за тобой. Ты все себе уяснила?

— Все, — пролепетала Дана. Давно она не была так сильно напугана.

— Вот и отлично. — Гершович вернулся на свое место. — Очень надеюсь, что такого разговора больше не повторится. — Он вопросительно взглянул на Дану. Та не слишком уверенно кивнула головой.

— Я постараюсь, — едва слышно произнесла Дана.

Гершович посмотрел на часы.

— Тебе пора, иди читать лекцию о своем великом творчестве. И попробуй прочесть плохо.

К огромному изумлению Даны лекция ей в целом удалась. Она читала ее минут сорок, и все это время слушатели внимали ей с большим интересом. А по окончания, забросали вопросами, на которые она отвечала еще полчаса.

Собственно лекцию Дана оценила не невысоко, она состояла из причудливой смеси сведений и представлений, которые она почерпнула в Академии художества, в книгах, в других источниках. Все это она как следует, перемешала, взбила, и таким не совсем понятным ей блюдом угостила своих слушателей. При этом постаралась его полить соусом собственного творчества.

Ее рассказ в значительной степени опирался на опубликованную Аничковой статью. Мысленно они ни раз благодарила Марину за все ее неуемные фантазии. Сейчас они Дане сильно пригодились.