Озеро Черного Дракона

БРАТЕЦ ГОСПОДИНА ТИГРА

По тихой улице селения Долга, поднимая пыль босыми ногами, бежал маленький Син - брат Аистенка. Он захлебывался слезами и размазывал кулачками грязь по лицу.

Увидав плачущего брата, Аистенок с тревогой подумал, не случилось ли чего-нибудь с их буйволом Белорогим, которого пас Син. Он не ошибся. Оказалось, что Белорогий забрел на пастбище Чинь Бапа и его там задержали.

Еще несколько лет назад помещик селения Долга Чипа Бан объявил крестьянам о том, что, чья бы скотина пи забрела на его пастбище, она не будет возвращена владельцу.

Что же будет теперь с Белорогим? «Прежде всего, - подумал Аистенок, - не расстраивать пока мать; она страшится одного имени Чинь Бана».

Лучше всего, если он побежит немедленно к отцу Железного Бамбука.

Дядюшка Нгуен, пожалуй, единственный в их деревне человек, который без страха разговаривает с помещиком. Он, наверно, убедит Чинь Бана отдать буйвола. Страшно было даже подумать о том, что они лишатся любимца всей семьи - Белорогого. Аистенок помнил еще время, когда все они - покойный отец, мать, он и даже маленький Син - впрягались в плуг и тащили его по полю, обливаясь потом, выбиваясь из сил. Ведь далеко не у каждого крестьянина имеется своя рабочая скотина. Большинство на время пахоты берут ее у помещика. За это нужно платить. За аренду земли тоже нужно платить. Много ли после этого остается у землепашца? Отец много лет трудился на французской плантации сахарного тростника, а когда возвратился в деревню, купил на заработанные деньги буйвола Белорогого. Уж как за ним ухаживала вся семья! Себе можно было во многом отказать, а буйволу - главному работнику - ни за что! Его старались подкормить и жмыхами, и рисовыми отрубями, и черным горохом… …Помещичий дом Чпиь Бапа стоял па восточной окраине деревни.

Окруженный глубоким проточным рвом и глинобитной стеной с воротами, обитыми железом, он был похож на крепость.

Нгуен и Аистенок прошли первый двор с его хозяйственными постройками и остановились у внутренних ворот. За ними в густой зелени виднелся большой кирпичный дом с черепичной крышей, на гребне которой возвышалась еще одна крыша с загнутыми вверх краями.

Не часто Аистенку приходилось бывать на обширном дворе братца тигра, как называли между собой крестьяне помещика Чинь Бана. Пожалуй, не будь сейчас рядом с Аистенком дядюшки Нгуена, он и теперь не решился бы пойти туда.

О Чинь Бане рассказывали вот что. В далекой еще молодости Чинь Бан вовсе не был богат. Жил он тогда в доме на сваях и обрабатывал свой кусок земли, который с трудом отвоевал у леса. Были у него жена и маленький сын. Пошел однажды сын в заросли бамбука за молодыми побегами. Там подстерег его тигр, утащил в джунгли и съел. Горю родителей не было предела. Тигр лишил Чинь Бана опоры его старости, того, кто после смерти родителей должен будет поминать их души.

Когда прошли часы отчаяния, опечаленный и разгневанный отец отправился к начальнику округа.

«Разве, - сказал он ему, - мало в лесах и селениях кабанов, свиней, буйволов, которыми может поживиться господин тигр, если он проголодался? Кто же позволил ему отнимать у бедного землепашца последнего сына?»

Выслушав жалобу Чинь Бана, начальник округа посочувствовал ему, но разъяснил, что тигра нельзя привлечь к ответственности. На то он и господин тигр, чтобы не только побояться спросить с него за преступление, но даже подумать об этом. Если Чинь Бан не верит начальнику округа, пусть поговорит об этом с главным сыщиком, на обязанности которого лежит разыскивать всех тех, кто нарушает законы.

Вызвали сыщика. Как обычно, он был пьян, и, когда ему рассказали о сути дела, он ударил себя кулаком в грудь и воскликнул:

«Тигр съел твоего единственного сына? Да как он посмел! Не плачь, добрый человек. Клянусь небом, не пройдет трех дней, как я приведу его сюда!»

Усмехнулся начальник округа и говорит:

«Ну что ж, раз ты в моем присутствии обещал этому человеку привести сюда господина тигра, то обязан это выполнить. Иначе придется тебе голову отсечь… Иди!»

Отрезвился па другой день сыщик, вспомнил о вчерашнем и пришел в отчаяние. Он хорошо знал нрав начальника. Но раскаиваться было поздно.

И, подумав, сыщик отправился в лес. В самом деле, не все ли равно, погибнуть от когтей господина тигра или под мечом палача?

Встретилась ему по дороге кумирня, вошел он в нее и пал перед изображением Будды па колени. Проходил в это время мимо тигр, услышал слова человека, его раскаяние и мольбу о спасении и остановился у входа. Сыщик затрясся от страха. Но тигр не набросился на него, не растерзал. Усевшись на порог, он терпеливо ждал, пока человек закончит молитву.

«Ты звал меня? - спросил тигр. - Зачем я тебе нужен?»

Когда сыщик наконец пришел в себя, он с трудом пролепетал:

«Если ты тот, кто съел сына Чинь Вана, то должен позволить мне арестовать тебя».

Тигр не отрицал, что это он съел сына Чинь Бапа, позволил сыщику надеть себе на шею цепь, и тот привел его к начальнику округа.