Озеро Черного Дракона

Бак многозначительно переглянулся с притаившимся за деревом юным охотником и поднял ружье. Глядя на него, приготовил свой лук и Олененок. За левым плечом мальчика висел сплетенный из мягкой пальмовой коры колчан со стрелами. У некоторых стрел бамбуковые наконечники были обернуты плотными, мясистыми листьями. Мальчик вытащил из колчана одну такую стрелу и развернул наконечник, смоченный в ядовитом отваре дерева кейсуин.

Опустившись на землю, охотники неслышно поползли вперед. Теперь голоса и выстрелы слышны были рядом. Большой Ветер раздвинул ветви кустарника. Взгляд его уперся в подножие Тигровой горы и хорошо знакомую ему пещеру Черных Флагов. Но что это происходит вблизи нее?

Поляна, примыкающая в этом месте к Тигровой горе, и подходы к пещере окутаны дымом. То и дело из-за деревьев, за которыми укрылись песколько десятков французских и баодаевских солдат, вспыхивали белые дымки выстрелов. Изредка на них отвечали из-за валунов, прикрывающих вход в пещеру,

- Французы и баодаевцы, - шепотом произнес Бак,- а Кремня пока не вижу среди них.

- Поползи вокруг, приглядись, может быть, лежит где-нибудь связанный, - сказал Большой Ветер.

- И я с Баком! - заторопился Олененок.

- Здесь оставайся, сынок! - положил руку на плечо мальчика старый охотник.

Бак змеей пополз по земле и вскоре скрылся между деревьями.

- А кто бы это мог укрываться в пещере? - спросил Олененок.

- Кто же еще, кроме наших, - сказал Большой Ветер, - если па них наседают чужеземцы и баодаевцы.

- Жаль, мало их, - покачал головой Олененок. - Видишь, три - четыре винтовки только и стреляют из-за камней.

- Да, туговато им приходится. Выдыхаются уже.

- Надо побыстрее помочь им! - сверкнул глазами мальчик. - Чего ждать, Большой Ветер?

И он тут же, прижав оперенную стрелу к тетиве лука и с силой оттянув ее к правому уху, прицелился в одного из солдат.

- Ты что, с ума спятил?! - рассердился старый охотник. - Много ли мы сделаем вдвоем? Только погубим себя, а тем людям не поможем.

- Ничего они нам не сделают! - мрачно буркнул Олененок. - Пусть попробуют нас найти между деревьями!

- Ну, убьем двоих врагов, а дальше что?

- Что ж делать?

- Что делать?… - задумчиво произнес старый охотник. - Вот, если те, что в пещере, продержатся в ней до ночи, тогда…

- Что тогда, Большой Ветер? - оживился Олененок.

Старый охотник вытянул руку в сторону узкой расселины, что виднелась много правее пещеры, и сказал:

- Видишь?

- Вижу.

- Если до темноты они продержатся, мы проберемся к той расселине.

Рядом с ней есть тропа, которая уходит в гору. По ней проберемся к пещере сверху… Там есть широкая щель. Через нее вытащим и спасем людей. Понял, Олененок?

***

Арба, запряженная буйволом, медленно приближалась к окраине Ханоя.

Нгуен шел рядом. Хун-Петушок сидел в арбе, нагруженной гроздьями бананов и кокосовыми орехами. Они ехали в город со специальным заданием.

Мальчик с любопытством рассматривал окружающую местность.

Два цвета господствовали в Тонкинской дельте: ярко-зеленый - цвет рисовых полей и пальмовых рощ, и красновато-коричневый - цвет почвы дельты. Коричневой была земля, коричневыми от ила были воды Красной реки, и даже одежда крестьян, окрашенная растительной краской кю-нао, была коричневой.

Когда в знойный день в дельту врывается сильный ветер, в цвет кю-нао окрашиваются и воздух, и растительность, и дома. Взметая тучи коричневой пыли, он покрывает ею весь Тонкин. Но сейчас, после ночного ливня, растительность была свежей и умытой, сверкали зеркальные воды рисовых полей, поблескивали сочные листья кактусов и пальм, тянувшиеся вдоль дороги живыми изгородями.

- Дядя Нгуен, - вдруг прошептал Хун, - гляди!

У обочины дороги, на нижней ветви молодого платана, были подвешены две отрубленные головы. По их мертвым лицам нетрудно было догадаться, что они принадлежали совсем юным вьетнамцам - вероятно, лет шестнадцати - семнадцати.

- Наверно, партизаны? - спросил мальчик и крепко вцепился в руку Нгуена.

- Наши! - сурово ответил тот.

Показались первые дома городской окраины, и вот уже арба выехала на широкую многолюдную улицу Ханоя. Шурша шинами, буйвола обгоняли велосипедисты; спешили, позванивая колокольчиками, босоногие велорикши; мчались, отравляя знойный городской воздух удушливыми газами, автомобили и мотоциклы. На тротуарах бесконечной вереницей текли навстречу друг другу людские потоки.

Хун-Петушок впервые оказался в большом городе. Оп то и дело крутил головой, разглядывая высокие дома, автомобили, прохожих. Среди пешеходов было много чужеземцев, французских легионеров в белых каскетках и куртках из желтого тика и офицеров в гимнастерках цвета хаки, с короткими рукавами и брюками выше колен. Все они держали себя развязно, не уступали встречным дорогу, громко разговаривали, вызывающе смеялись. Часто встречались патрули из солдат, на перекрестках стояли полицейские.

Шагая по мостовой рядом с буйволом, Нгуен то и дело вздрагивал от пронзительных автомобильных сирен, испуганно сторонился мчащихся на большой скорости джипов с французскими офицерами.

- У, бешеные! - провожал он их ненавидящим взглядом.