Озеро Радости

Решение относительно дерева приходит к Виктору Павловичу Чечухе после утренней планерки в самом конце августа. В окормляемом им районе передых. Уборка зерновых завершена, по показателем они четвертые в области, не блеск, но лучше, чем было раньше. Чуть поднажать, и — тройка лидеров, а там — грамоты, телевидение и особая скорость решения вопросов по мазуту и ГСМ, в которые все упирается. Подготовка к «Дожинкам» еще впереди, бюджет придет через неделю, коллективы отобраны еще два года назад, репертуар утвержден, и по этому поводу у Чечухи на сердце полный штиль. Выборы только в следующем году, слава тебе господи, вот отменили бы их к чертям, у людей на местах в душе запел бы Газманов: не надо было бы выделываться, изображая демократию, в которую верят только в Минске. (То есть в веру кого-то в демократию верят только в Минске, тут, среди ольхи и аистов, всем все понятно.)

Укладка тротуарной плитки на главной площади идет по графику, здание КГК металлочерепицей накрыли, в аптеку окна ПВХ вставили, а то девочки жаловались на сквозняки.

И вот, когда вся неотложка отступает, можно сесть, заварить себе чаю и подумать стратегически. Нет, не о личной жизни — эта сфера у Виктора Павловича Чечухи закрыта, в ней все должно случиться само собой, тут, когда он начинает что-то планировать и осуществлять, происходит полная ерунда. Но некоторые большие задачи в Малмыгах можно заметить только боковым зрением — ну ведь вот прекрасная была идея развесить тимуровские звезды на заборы бабуль, которым школьники могли бы принести продуктов из магазина. А ведь это его, Виктора Павловича, инициатива, родившаяся мгновенно, когда он окунался в ледяные и шипучие, как газировка, воды Вилии прошлым июнем и думал совсем о другом. (О том, как получить кредитование из Минска после того, как ему уже дважды отказали — вот о чем он думал.)

Так и тут. Это дерево по непонятной ему самому причине кажется темой, требующей его, Виктора Павловича Чечухи участия. Нет, конечно, под это можно подвести аргументы. Во-первых, в этом году — очередной юбилей крещения Руси, в Минск приедет Патриарх Московский, пройдут фестиваль духовности, состязания по колокольному звону, торжественный постриг. А у них в районе — рассадник язычества, какое-то капище, куда люди тянутся отправлять свои самые непонятные потребности, загадывать какие-то желания, о которых в XXI веке полагается просить у Бога, православной церкви и идеологического отдела исполкома. В конце концов, нужно тебе что-то — стань в очередь, возьми кредит или купи в гипермаркете, зачем магию разводить?

Во-вторых, третьего сентября — День белорусской письменности, область отметит его гала-концертом и хоккейным матчем среди юниоров. А получается, каждый второй гражданин во вверенном Виктору Павловичу Чечухе районе не телевизору верит, как это полагается человеку в эпоху победившей письменности, а бабушкиным дореволюционным суевериям.

В-третьих, и это вот как раз самое главное, он, Виктор Павлович, почему-то снова и снова думает об этом дереве, по необъяснимой, совершенно непонятной ему причине, а стало быть вопрос нужно решать.

Виктор Павлович не имеет никакого сантимента в отношении этого обрубка. Этой, как он неожиданно быстро подбирает нужно слово, раскоряки. Он не из Малмыг, а из-под Чечерска, и прибыл сюда по точно такому же вавилонскому принципу, что и Яся; только в его случае это называется не «обязательным государственным распределением», а «территориальной ротацией государственных служащих».

Он берет в руки сотовый телефон и набирает начальника районной бригады МЧС. Поколебавшись секунду, откладывает сотовый и решает звонить с городского — так официальней. После двух гудков отвечает дежурный.

— Это Чечуха. Позови Козачека, — распоряжается он.

Слышен топот кованых сапог по гулкому коридору пожарной части.

— Козачек на проводе, — чеканит главный местный пожарный. — Что там у тебя случилось, Виктор Павлович? Кого тушить будем?

— Привет, Брониславыч! — начинает председатель. — Обращаюсь к тебе как должностное лицо к должностному лицу. Я провел экспертизу отдельностоящего сухого дерева на съезде в районе Косут. Оно по вашей части. Представляет угрозу противопожарной безопасности. Бери хлопцев, едь, пили.

На том конце провода молчат. Потом трубка оживает:

— Погодь-ка, Палыч. Я чё-то не пойму. На кой кому сдалось это дерево?

— Я ж говорю, — нетерпеливо отвечает Виктор Павлович, — противопожарная безопасность! Ствол — это сухостой! Вокруг поле, трава как порох стоит! Шарахнет молния — будет выпал! Тебе что, пожара в районе захотелось?

— Постой, постой! — останавливает трубка. — Я просто не вчешу, зачем ты экспертизу какую-то проводил. Отдельно стоящих деревьев на полях района, как блох на кошке Маше. Ты по-человечески скажи. Сигнал из Минска пришел? Что там, эти наши, озабоченные, за политику написали? «Живе Беларусь»? Или что? Можно же закрасить нормально, дай звонок ЖКХ!