Озеро Туманов

Тут он посмотрел на Азенор с обожанием и жалостью, ибо внезапно заметил на ее лице признаки скорой смерти. А Эсперансу доводилось побывать и монахом, и солдатом, так что подобные признаки он видел бессчетное количество раз и никогда не ошибался.

«Сдается мне, она погибнет в первой же своей битве, — подумал он, — стало быть, и времени для обожания у меня осталось совсем немного».

И он решил не отходить от нее ни на шаг, чтобы полнее использовать каждую отпущенную ему минуту.

Предстоящая разлука только подхлестывала его тайную страсть. Некогда Эсперанс научился читать и в своем монастыре прочел несколько романов, что вкупе с трогательными житиями святых оказало сильное влияние на развитие его сердца. Эсперанс умел чувствовать глубоко и сильно и для малейшего оттенка эмоции всегда подбирал точное определение, а это — верный признак ясности ума и сердца.

Госпожу Азенор он жалел — до исступления, до слез, и свое сладкое страдание превратил в источник жизни.

Но внешне это никак не проявлялось. Он просто прислуживал ей, а служанку быстро и ловко оттеснил на второй план. Для того, чтобы эта достойная девушка не роптала и, упаси Боже, не наговорила лишнего сиру Алену де Керморвану, Эсперанс спал с нею каждую ночь и ублажал так старательно, что она выбиралась из постели хорошо если к полудню и до обеда бродила как сомнамбула, с мутными глазами и неопределенной улыбкой.

Так продолжалось несколько месяцев; затем однажды рано утром Эсперанс увидел, что рядом с покоями госпожи Азенор стоит некий человек очень маленького роста, почти карлик. Эсперанс решил было, что это — врач, вызванный к супруге хозяина замка по случаю близких родов; но человечек улыбался так радостно и с таким нескрываемым ехидством, что Эсперанс почти сразу же отверг свое изначальное предположение. Состояние госпожи Азенор, а главное — ее неудачное сложение вряд ли могло вызвать улыбку на лице врача.

Одним прыжком Эсперанс подскочил к незнакомцу и схватил его за ворот.

— Что ты здесь делаешь?

Незнакомец ухмыльнулся, окатив Эсперанса вонью тухлых яиц.

— Ты ведь догадываешься, Эсперанс, для чего я здесь, не так ли?

Эсперанс молча рассматривал его, и чем больше он смотрел на чужака, тем меньше мог определить, какова его внешность: черты лица расплывались, неуловимо изменяясь каждое мгновение.

— Отойди от ее покоев, — сказал наконец Эсперанс.

— Как тебе угодно, — пожал плечами незнакомец, и они с Эсперансом тотчас очутились во дворе замка.

Эсперанс удивленно огляделся по сторонам, а незнакомец спросил:

— Или ты предпочел бы увести меня отсюда еще дальше?

— Да, — сказал Эсперанс.

— Как хочешь, — кивнул незнакомец, и в мгновение ока они переместились на берег реки, откуда замок был виден весь как на ладони.

— Так хорошо? — осведомился чужак.

— Да, — сказал Эсперанс. — Теперь отвечай: для чего ты явился? Тебя не звали!

— Почем тебе знать? — осклабился незнакомец.

— Ни Ален де Керморван, ни госпожа Азенор, ни я не заключали с тобой договора, — сказал Эсперанс. — Тебе нечего делать в замке!

— Ну, почем тебе знать, — повторил незнакомец. — Вы–то, может быть, со мной и не договаривались, но ведь есть на свете и другие люди, и вот они–то в свое время сказали мне «да», а большего мне не требуется…

— Какова твоя цель? — спросил Эсперанс, и незнакомец увидел, что его собеседник готов сдаться.

— Ни один из Керморванов не будет счастлив в браке, пока не истечет срок их наказания, — объяснил незнакомец. — В замке хранится одна старая книга, где об этом написано. Нужно только поискать ее хорошенечко — она затерялась среди всякого хлама… Наш сир Ален не слишком большой любитель чтения. — Он хохотнул, отрывисто и как–то искусственно, и добавил: — Впрочем, сын, который родится у сира Алена, непременно останется жив, что бы ни случилось с его матерью, пока та производит его на свет. За этим я тоже приглядываю. Мне необходимо, чтобы не переводились Керморваны, иначе некому будет страдать, понимаешь?

Эсперанс молча рассматривал чужака, и теперь его черты больше не плыли перед его взглядом — напротив, становились все отчетливее.

Чужак это понял и нахмурился:

— Почему ты так смотришь на меня?

Эсперанс подбоченился и сказал:

— Мои предки запросто знавались с такими, как ты, а сам я – доминиканец и солдат, так что вижу тебя насквозь и совершенно не боюсь!

— До тебя мне дела нет, так что смело можешь не бояться, — милостиво позволил ему незнакомец. И прищурился: — А где это твои предки знавали меня или таких, как я?

— Там, где таких, как ты, водится больше всего: в Святой Земле, — ответил Эсперанс. — Мое имя происходит оттуда же, а не боюсь я тебя потому, что я и сам чудовище.

Незнакомец засучил рукава.

— Сразимся? — предложил он.

— Изволь, — улыбнулся Эсперанс. — Если я тебя одолею, то ты оставишь госпожу Азенор в покое.

— Хорошо, — сказал незнакомец, и они сцепились в драке.