Озеро Туманов

Он сел, потер лицо руками, и тотчас же всякие мысли из его головы улетучились. Начинался новый день, пора было седлать Единорога и продолжать путь.

Глава седьмая ЛЕСНОЙ НАН

По дороге домой Ив встречал множество знакомых мест; казалось, каждая поляна приветливо подмигивала ему голубыми цветами из густой травы и нашептывала: «А вот и ты! Помнишь, как вы с Эрри проезжали здесь месяц назад, направляясь к Сомме? Приятно видеть тебя в добром здравии, любезный сир, но скажи мне, ради Господа, оплакавшего Иерусалим, — где же Эрри?»

Иву и больно, и радостно было возвращаться — все сразу. Он думал о тех, кого оставил в Керморване, и о тех, кого хотел бы там встретить — да больше никогда не увидит: об Эрри, об Эсперансе.

«Хорошо бы вышло так: я вернусь в замок, а они оба там!» — думал сир Ив и порой эти мечты настолько захватывали его, что он уже не разбирал дороги.

Еще он думал о своем дяде, о красивом сире Вране, и о том, как тот будет рад обнять его. А кроме того, сир Ив мечтал о женщине, которая наверняка дожидается его в Керморване, — о косоглазой корриган. Как хорошо будет гулять с нею по лугам, разговаривая обо всем на свете: о битвах и Анку, который брат всем смертным людям, о том, какие странные цветы он видел на берегу Соммы, в болотах, — Бретань таких, кажется, не знает вовсе; и о сире де Лассайе, который был так добр и благороден, и еще — о бедной девочке, которую вместе с рубиновым ожерельем нашли в орлином гнезде.

С каждым днем Бретань приближалась, и вот уже изменилась речь простолюдинов, которых Ив встречал время от времени в деревнях и на дороге. Сир Ив понял это потому, что у него перестали болеть губы от необходимости постоянно выговаривать слова на незнакомый лад.

— Теперь я верю, что впрямь возвратился домой! — воскликнул он на своем родном языке, и напряжение впервые за все это время отпустило его.

Он хорошенько огляделся по сторонам и увидел, что лес кругом растет высокий и густой, но чистый, без сорного кустарника и подлеска; а вдали между стволами виднеются широкие зазоры и там заметные ленточки неба; и еще сквозь эти зазоры в лес долетали звуки колокола.

Ив направил Единорога туда, и конь очень обрадовался. Он быстро понес всадника между деревьями, словно тоже торопился поспеть к мессе.

Скоро перед ними открылось море — море, которое весь этот месяц, проведенный Ивом на чужбине, билось только у него в груди, — вот оно, живое, полное волн и чудесных бликов, и барашков, расстилается под небом, ленивое и щедрое, ни дать ни взять толстая женщина с богатым телом и обильной закуской под локтем.

Ив соскочил с коня и побежал по колено в воде, разбрызгивая во все стороны горящие на солнце искры и слушая сладкую музыку плеска. Колокольный звон вплетался в шум волн, и впереди, на крутом склоне, начало подниматься аббатство.

Все колокола аббатства звонили неустанно и радостно, звук растекался по небу и уходил за горизонт, в блестящие, озаренные солнцем воды; и должно быть его слышал и святой Гвеноле, погребенный под морской толщей. Ив остановился, задыхаясь. Всей кожей он ощущал, как звук поющего колокола наполняет мир.

Рядом с аббатством, в небольшом отдалении от его мощных серых стен, стояла сверкающая в солнечных лучах часовня, украшенная большой статуей Богоматери; туда стекался народ, и там зеленая трава вся была расцвечена пестрой нарядной одеждой.

Ив снова сел на коня и направился к часовне.

Праздник подхватил его, не задавая вопросов и даже не слишком-то засматривая пришельцу в лицо; коль скоро приехал — значит, свой и подлежит ласке. Ив от всей души наслаждался бретонской речью, и бретонской музыкой, и колокольным звоном, который звучал здесь мягче и вместе с тем глубже, чем во Франции, — присутствие моря изменяло все!

— Ради Бога, пострадавшего и воскресшего, — сказал Ив, обращаясь к какой-то женщине в туго накрахмаленном чепце, похожем на рыцарский шлем с поднятым забралом, — как называется это прекрасное место?

— Это часовня Плувор, — сказала женщина, подбоченясь по-хозяйски: можно было подумать, глядя на нее, что эту часовню Плувор она только что испекла на собственной кухне. — Вон, погляди, там статуя Богоматери. А известно ли тебе, что здешняя Богородица спасла тысячи кораблей и без счета моряков, которые без ее заступничества могли навсегда остаться в море? Ступай теперь и поклонись ей, коли ты моряк; а если ты и не моряк, то все равно поклонись — худа тебе от этого не будет.

И она поспешила прочь.

Месса уже закончилась, но праздник был в самом разгаре. У стен часовни толпилась куча народу, и монастырский прислужник в заплатанной одежде раздавал из большого котла бесплатное угощение. Он запускал в котел черпак на длиннющей ручке и вытаскивал горы каши, щедро приправленной мясом и даже перцем; от этого блюда язык во рту пламенел, как меч серафима.