Ожерелье

Сьюзен увидела, что он хотел пересчитать деньги, но решил сдержаться, желая проявить вежливость, и просто убрал их в ящик стола.

— Едете навестить родных?

— Долгая история.

— Время есть, судя по всему, вы побудете здесь какое-то время.

Она улыбнулась ему в знак благодарности за то, что он не выгоняет ее на улицу. Казалось, Сьюзен удалось установить с этим парнем нормальный контакт. Может быть, в нем проснулось сострадание к ней, когда он увидел, как она роется в сумочке, вылавливая монетки.

Затем она почесала в затылке, раздумывая, что же ему ответить. Что у нее была за «долгая история»? Она уже ни в чем не была уверена.

— Я еду на казнь человека, который… — Она замолчала.

— Человека, который что?

— Который, возможно, изнасиловал и убил мою дочь.

— Возможно?

Она увидела тонкий телефонный справочник Тамарака на полке, позади байкера. Это навело ее на мысль о том, что она могла бы провести время лучше, чем просто сидеть тут без дела всю ночь.

— Можно я возьму ваш телефонный справочник?

От неожиданной смены темы у него широко распахнулись глаза. Но он произнес:

— Конечно.

Она открыла книгу и нашла строчку: «Дэниел Лентиго». Он жил на Эш-стрит, 89. Она проходила по этой улице сегодня, это было всего лишь в пяти-шести кварталах отсюда.

— Кого вы ищете? — спросил байкер.

Она подумала было оставить этот вопрос без ответа. Но прикинула, что шансы на то, что он сможет поговорить с Дэнни до завтрашнего утра, были равны нулю. Поэтому Сьюзен ответила:

— Еще одного человека, который мог изнасиловать и убить мою дочь.

Мужчина уставился на нее, явно пытаясь понять, насколько она чокнутая. Сьюзен схватила свой чемодан и направилась к выходу.

Он крикнул ей вслед:

— Вы забыли свои чипсы!

— Оставьте их себе!

Эш-стрит оказалась довольной длинной улицей, а дом 89 находился почти в полутора километрах отсюда. Так что Сьюзен с чемоданом добралась до адреса минут через двадцать или около того.

Во дворе перед домом Дэнни было темно, и она спряталась за кустами у подъездной дорожки. Она не была уверена до конца, зачем пришла сюда, но чувствовала, что это важно.

Новый дом Дэнни в Тамараке был лучше, чем у них в Лейк-Люцерне. Сьюзен невольно позавидовала его жене. Как и большинство домов на этой улице, это был коттедж в стиле пятидесятых годов, небольшой, но с вместительным двором. Перед домом стояли футбольные ворота, а рядом с подъездной дорожкой висело баскетбольное кольцо на удобной высоте для десятилетнего мальчика и шестилетней девочки.

Сьюзен посмотрела на кольцо, вспоминая тот весенний день, когда Эми в розовом платье играла в баскетбол с Дэнни. Этот крошечный фрагмент застрял в ее памяти на долгие годы, как рыбья кость в горле.

Довольная Сьюзен наблюдает за тем, как муж и дочка играют вместе.

— Папочка, я хочу бросить мяч сверху. Подними меня!

Дэнни поднимает ее высоко в воздух над собой, Эми делает бросок.

— Монстр джем! — кричит она и смеется.

— Ура, Эми! — Дэнни поднимает ее еще выше.

— Папа, отпусти меня! — кричит Эми.

Сьюзен наблюдает, стоя на ступеньках, как Дэнни опускает ее…

Нет, погоди минутку.

Было что-то еще, что застряло так глубоко, спряталось так неуловимо, за что она никак не могла ухватиться. А может быть, просто не позволяла себе этого. Но теперь она поняла.

Дэнни не отпустил Эми. Точнее, отпустил, но не сразу.

На Сьюзен нахлынули воспоминания.

Она стоит на ступеньках, наблюдает.

Дэнни спрашивает у дочери:

— Как высоко ты можешь подняться? — И поднимает Эми еще выше.

— Отпусти меня! — кричит Эми.

Дэнни смотрит на Эми… смотрит…

Сьюзен стоит с открытым ртом и думает: он что, заглядывает ей под платье?!

Сейчас Сьюзен стояла у дома Дэнни и хватала ртом воздух. Ей казалось, она задыхается. Как она могла забыть об этом?

Должно быть, она заставила себя забыть. Она изо всех сил вытаскивала из себя воспоминания.

— Папа, остановись! — кричит Эми. Дэнни наконец опускает ее обратно на землю.

Сьюзен растерянно моргает.

Дэнни замечает, что она стоит и смотрит на них.

— Привет, милая, — говорит он.

Она так растеряна. Она решает, что, должно быть, ей все это померещилось.