Ожерелье болотной царицы

– Лила! Она действительно похожа на лунный свет! – Мимла восхищенно проводит рукой по мерцающей ткани. – Если мы предстанем перед здешними жителями в нарядах из нее, ни у кого не возникнет сомнений в том, что мы настоящие принцессы.

– Еще немного, и я сама в это поверю! – смеется Лила.

Сестры забирают ткань, возвращают ненужные им вещи обратно в сундук, закрывают его крышку и вслед за ключницей спускаются в сени.

Заниматься рукоделием они отправляются в горницу. Лила открывает окно, по своим размерам значительно превосходящее своих «почти квадратных» братьев, и теплый воздух быстро наполняет небольшое помещение. Он словно оживляет и две горки¹⁷, приставленные к противоположным стенам, и высокие кровати, располагающиеся за ними, и круглый стол между кроватями. Когда Мимла первый раз распахнула дверь примыкающей к избе горницы, она зачарованно застыла на ее пороге. Мимлу встретил какой-то совсем другой мир: упорядоченный и прекрасный, в котором у всего было свое особое предназначение: и у филенчатых дверок¹⁸горок, и у их изящных резных корон¹⁹, у нарядных подзоров кроватей, у пирамид подушек, у кисеи, наброшенной на них чьей-то заботливой рукой.

Этот мир когда-то добросовестно создавался стуком ткацкого станка и усердным перебиранием коклюшек. Сейчас же он замер и настороженно присматривался к новой хозяйке, словно гадал: своя ли она ему или просто заблудившаяся равнодушная странница? И Миле захотелось породниться с ним. Она отыскала на чердаке круглобокую керамическую вазу, отчистила ее от грязи и пыли и поставила на круглый стол. Старый мастер использовал густую темно-фиолетовую краску. Возможно, он просто замазал ею огрехи своего творчества, но получилось красиво. Своим черно-фиолетовым великолепием ваза вонзалась в белоснежную скатерть стола и этим приковывала к себе взгляды. Мимла восхищенно смотрела на нее, сожалея о том, что поблизости нет цветов для ее украшения. Вероятно, вездесущая Небесная канцелярия прознала про ее страдания, и вскоре, исследуя участок позади их нового дома, Мимла обнаружила крохотную баньку, а рядом с ней и кустик неизвестного растения. Его ворсистые багряные стебли высоко поднимались над землей, листья походили на лодочки, а цветущие колоски были сплошь усеяны малиновыми звездочками. Вначале Мимла подозрительно отнеслась к случайной встрече с загадочным цветком. Она обошла куст целиком и только затем осторожно потянулась к звездочкам, а когда приблизилась к ним, была совершенно очарована незнакомым ароматом. Не мешкая больше, Мимла отломила себе три веточки. С них на нее тут же брызнула роса. Росы было так много, что Мимла сама того не желая, словно искупалась в ней.

Вернувшись домой, она воткнула цветы в вазу и поразилась тому, насколько гармонично смотрелись ее чернильные бока с багряными листьями и малиновыми цветами. Они словно были созданы друг для друга…

– Красота! Просто божественная красота! – полушепотом, который, как уже успела понять Мимла, выражал у нее восторг, вечером подтвердила ее мысли подоспевшая Хмара.

– Вот ведь многие ищут счастья в других краях, вместо того, чтобы взять и наладить свой быт так, как им того хочется, – довольно заключила ключница. Мимла смотрела на нее и удивлялась тому, как светлые чувства изменили ее лицо. Они разгладили мелкие морщинки, заставили сиять прозрачные глаза, вернули им их природный голубой цвет.

«Удивительное дело, как влияют на нас наши мысли,» – подумала Мимла.

Вечером, когда розовая дымка заката окутала все болото, сестры, отложив шитье, отправились в истопленную для них Хмарой баню. Березовые веники беззастенчиво благоухали, круглые камни громко шипели, а Лила с Мимлой весело смеялись, натираясь колючими мочалками и окатывая друг друга мягкой болотной водой. После бани краснощекие, в намотанных на головах полотенцах они еще долго сидели за столом избы, пили брусничный чай и слушали непривычные рассказы ключницы о жизни в Болотном царстве.

Спать Лила с Милой отправились в горницу. Длинные ночные рубашки, в которые заботливо нарядила их Хмара, несколько превосходили сестер по своим размерам, и при попытке передвинуться на новое место смешно волочились за ними по полу, но Хмара и слушать ничего не хотела о том, что их следовало укоротить.

– Замерзните, Высочества, заболеете – с меня спроситься! – строго ответила она сестрам, и те поняли, что дальнейшие переговоры с ней бессмысленны.

– Вот возьмите-ка, иглы и ножницы, – на прощанье ключница протянула им принесенную плетеную шкатулку. – Там я вам еще пуговки, пуговки подходячие для платьев положила!

– И вот еще ночник, для комфорту, – она поставила на стол горницы фонарь с гнилушками²⁰. – С ними вам повадней будет. Отдыхайте, Высочества! Я вас сама закрою.