Ожерелье голубки

Многих поставили соглядатаями, и постоянно смотрели они за моим господином, чтобы отдалить меня от него.
Но непрестанно улучшали подарки дело их, пока не превратился мой страх в безопасность.
И был соглядатай мечом, обнаженным, чтобы свалить меня, и стал он любящим, милость которого беспредельна!

Я скажу еще отрывок, где есть такой стих:

Стал он жизнью, а был стрелой гибели, и был он ядом, а стал противоядием.

Я знаю человека, который поставил над тою, о ком заботился, соглядатая, внушавшего ему доверие, и был этот соглядатай для любимой величайшим из бедствий и корнем испытаний ее.

Если же нет с соглядатаем хитрости и не находишь пути, чтобы умилостивить его, – нельзя желать ничего, кроме неслышного знака глазом или иногда бровью и осторожного намека словами, – в этом есть наслаждение и достаточная, до времени, польза, которою удовлетворяется тоскующий. Я скажу об этом стихотворение; вот начало его:

Над госпожой моей есть от меня соглядатай, охраняющий, верный тому, кто поставил его, не обманщик,

Оттуда же:

Он разрывает связи заботы в любви и действует на нее, как превратность рока.
И как будто у него в сердце – показывающий дух, а в каждом глазу – доносчик о происшествиях.

Оттуда же:

Над всеми, кто вокруг меня, поставлены два соглядатая, а меня выделил господь престола третьим.

И ужаснее всего соглядатай тогда, когда он из тех, кто испытан был прежде любовью и кого поразила она, продлив над ним свой срок, а затем освободился он от нее, хорошо узнав ее свойства, и желает уберечь того, над кем он поставлен. Благословен Аллах! Какой из него выходит соглядатай и какое тяжкое бедствие постигает из-за него людей любви!

Я говорю об этом:

Вот соглядатай – долго знал он любовь и терпел страсть, отказываясь от сна.
Он испытал в любви болезненное страдание, и едва не привела его любовь к гибели.
Хорошо узнал он хитрости влюбленного пленника и не внимал словам и указаниям.
И после пришло к нему утешенье, и стал он считать любовь позором и недостатком.
И был он над тою, кого я люблю, соглядатаем, чтобы отдалить от нее любящего безумно.
И какое бедствие излилось на нас, и какое несчастье постигло нас разом!

Вот необычная разновидность соглядатаев. Я знаю двух влюбленных, которые одинаково любили одну и ту же возлюбленную, и хорошо помню я, как каждый из них был соглядатаем над другим. Я говорю об этом:

Вот два влюбленных, обезумевших от любви к одной и той же, – каждый из них отворачивается от своего друга.
Так и собака в стойле – не ест корма и не дает ослу есть его.

Глава о доносчике

К бедствиям любви принадлежат и доносчики, и их бывает два вида. Одни доносчики хотят только разрыва между влюбленными, и поистине, такой доносчик менее вредоносен, хотя это смертельный яд, горький колоквинт, направляющаяся гибель и приходящее бедствие, но не приносят иногда пользы его расписывания. Чаще всего бывают доносчики любимой; что же касается любящего, то далеко до этого! – мешает огорченье сказать стихотворение[60], и препятствует беда ликованию! Любовь занимает влюбленного и не дает ему слушать сплетника; доносчики знают это, и идут они только к тому, чей ум свободен, кто приходит в ярость с жестокостью царей и разражается упреками при малейшей причине.