Ожерелье голубки. Райский сад ассасинов

Ассасины внушали ужас всему миру. Их первой жертвой стал… Ну, как ты думаешь, кто? Это был на‑зымульмульк, когда‑то лучший друг Старца Горы, как стали называть Хасана ибн Саббаха после захвата Аламута. Султан и назымульмульк находились в путешествии из Исфахана в Багдад. Их сопровождали, как обычно, слуги и стража. Когда поблизости Нехавенда процессия сделала привал, к канцлеру приблизился переодетый нищенствующим монахом ассасин. Сверкнул кинжал. Назымульмульк умер с проколотым горлом. Убийца не предпринял ничего для бегства. Его разрубили на куски стражники султана. Ассасин мог был убить и султана Мелик‑шаха. Это очень характерно для Старца Горы: первым, кого он велел устранить, был его Друг. Султан пережил своего канцлера только на несколько дней. Он умер на охоте от лихорадки среди своих телохранителей. «Для этого турецкого пса и кинжала было жалко», – сказал комендант Старца Горы, который признался в совершенном убийстве, и добавил: «Так будет со всеми, кто осмелится не подчиниться истинным людям. Потому что так написано в Коране, во второй суре, в сто девяносто четвертом стихе: «Кто же преступает против вас, – то и вы преступайте против него подобно тому, как он преступил против вас И бойтесь Аллаха и знайте, что Аллах – с богобоязненными!» Орландо спросил:

‑ Как он добивается того, чтобы его люди так бесстрашно жертвовали ему свою жизнь?

‑ Эта тайна занимает многих. Поговаривают, будто он вступил в сговор с дьяволом.

‑ И вы верите в это?

‑ Возможно, это наркотик?

‑ Почему наркотик?

‑Ты знаешь, откуда произошло слово «ассасин»? От «хашишийя», что означает «куритель гашиша». Говорят, они совершают свои убийства в наркотическом опьянении. Вряд ли кто‑то в здравом рассудке так безрассудно прекратит свою жизнь. Мне трудно представить себе это. Смертельный идеализм пугает человека. Людям наверняка больше пришлось бы по душе, если бы открылось, что Старец совратил своих ангелов смерти дьявольским эликсиром.

‑ Они курят гашиш? Что вы хотите этим сказать?

‑ Гашиш будит в человеке агрессивность, замедляет реакцию – свойство, необходимое преступнику для совершения покушения больше всего. Ассасины ни в коем случае не принимают коноплю. Существуют наркотики, смесь из более действующих ядов, которые могут будоражить наш разум и сверхъестественно повышать силы.

‑ Вам знаком такой наркотик? – спросил Орландо.

‑ Кимия ас‑са, эликсир блаженства.

‑ Я хотел бы познать его.

‑Твое желание будет исполнено.

* * *

Они лежали в темной комнате, освещенной пламенем только одной лампы. Трепещущий свет пробивался сквозь абажур, сотканный из сотни янтарных бусин. Воздух был пряным от сандалового дерева, мирта и мускуса. Слуга внес стеклянный сосуд. Два шланга выходили из верхней части туловища сосуда, как огромные артерии сердца. У горла стеклянного сосуда в глиняной головке курительной трубки тлел древесный уголь величиной с орех. Аль‑Мансур открыл золотую шкатулку с шариками, не больше горошинок, и положил один в пламя. Затем взял губами один из шлангов. Его грудная клетка стала надуваться. Жидкость в стеклянном сосуде забурлила как кипящая вода. Аль‑Мансур протянул Орландо другой шланг:

‑ Глубоко вдыхай. Не бойся, кусающийся дым древесного угля очищается водой. Только белый ветер забвения достигает твоей груди

Орландо пососал шланг. Терпкая сладость разлилась по его языку.

‑Тебе нравится? – спросил аль‑Мансур.

‑ Это вкус гашиша?

‑ Это вкус запретного плода из сада Эдема. Ки‑мия ас‑са ада, эликсир блаженства.

‑ Из чего он состоит?

‑ Говорят, из гашиша, белены и красавки, а так же цикуты, змеиного яда и черного корня когтей из Нефуда. Если ты интересуешься алхимией, то рецептуру найдешь в Китаб ас‑саидане, книги наркотиков химуари. Хасан ибн Саббах – тоже химуари. Его полное имя – Хасан, сын Али, сына Мухаммеда, сына Джафара, сына Хусейна, сына Саббаха из племени химуари. Химуари – знатоки смесей наркотиков.

Орландо почувствовал, как приятное тепло разливается по всему телу.

Молча они глотали белый ветер забвения.

Их тела становились легкими, точно перья птиц.

Аль‑Мансур сказал:

«– Плод древа познания – как зеркало. Взгляни туда – и увидишь отражение, многократно увеличенное, но не искаженное. Если дыхание ассасин выпьет опечаленный, то станет еще грустнее. Храброго он сделает отчаянно отважным, павшего духом – полным трусом. Ты мне не веришь? Я докажу тебе это.

Аль‑Мансур потушил свет и открыл узкий занавес. Теперь они лежали в темной нише и смотрели в помещение, освещенное одной‑единственной свечой. На широкой постели мерцали шелковые подушки.

‑ Что это значит? – спросил Орландо.

‑ Подожди! Мы же никуда не спешим.