Ожерелье из золотых пчел

Пелопс вздохнул, посмотрел на Яра: на его лице почему-то была рассеянная улыбка. Спросил:

– О чем думаешь?

– Слово какое-то вертится на языке. Виноцветное море…

Пелопс насмешливо вскинул брови:

– Нет, кто тут поэт? Я, например, тоже думаю о вине, только совсем другое: хорошо бы напиться! Но звучит красиво. Надо запомнить и куда-нибудь вставить.

– Напиться я тоже не прочь! – улыбнулся Яр.

Так он и сказал, о чем, или, вернее, о ком он все время думает.

Неожиданное предложение

На причале кипела обычная утренняя жизнь: торговцы на десятке языков переругивались с грузчиками, истошно орали чайки, пытаясь выхватить рыбу из вонючих корзин, продавцы лепешек дурными голосами зазывали покупателей.

Яр только что закончил разгрузку своего судна. Сошел на берег. И аж головой помотал. Не может же так быть, чтобы только о чем-то помечтал, и вот…

В тени пыльной оливы сидела Мина. Может, она ждет не его?

Но Мина в легком фиалковом платье уже неслась ему навстречу. Остановилась, схватила его за руку, заглянула в глаза и выпалила:

– Я согласна.

– Что? – удивился Яр.

Три дня путешествия превратились для него в целую жизнь. Он не сразу смог нырнуть в старую.

– Ты просил меня уйти из школы жриц. Стать твоей… спутницей. Я согласна, – упрямо повторила Мина. Ее глаза возбужденно сверкали на пол-лица.

Яр на секунду застыл. Почему все так? Вот оно, счастье. Только кивни. А он не может. Царству грозит гибель. Он должен быть там, где опасно. Он, но не она.

Мина истолковала его колебания по-своему:

– Ты этого не хочешь? Передумал?

– Я хочу этого больше всего на свете. Мина! Я… Ты же видишь. Я люблю тебя. Просто сейчас очень тяжелое время…

– Я знаю, – перебила его Мина. – Сегодня ко мне в окно влетела синяя птица.

Горлица с ярко-голубым опереньем и правда разбудила ее ранним утром: она впорхнула в комнату, пометалась, села ей на плечо и, издав странный стон, улетела. Это было к беде.

Яр про себя улыбнулся: совсем она девчонка!

Мина же горячечно зашептала:

– Потому я и пришла. Хочу быть рядом с тобой. Я чувствую, надвигается что-то ужасное. Мы можем ничего не успеть. А я хочу узнать, что значит – любить. Арья говорит, это здорово… Пойдем ко мне!

Яр ласково обнял Мину за плечи:

– Арья ничего не понимает в любви. Мы все сделаем правильно. У нас будет прекрасная церемония, большой пир, ты сошьешь себе платье… Дождемся свадьбы.

Лицо Мины потухло, будто загасили светильник. Она повернулась и побежала вверх по дороге.

Бежать за ней было глупо. Дурак, идиот! Почему он все только портит?!

…Но драматической сцены не вышло. Лохматая бродячая собака с длинными ушами выскочила из-под лавки и, умильно махая хвостом, потрусила рядом с Миной, уткнувшись носом ей в ногу. Прохожие заулыбались. Мина и сама улыбнулась сквозь слезы: да, животные любят ее больше, чем люди…

Кто предатель?

Климена зашла в свои покои. Сердце колотилось так, будто всю дорогу от порта бежала она, а не быки.

Сама устроила ловушку для друзей и сама же боялась узнать правду. Наконец она на ватных ногах пошла к столику с благовониями, схватила склянку с пчелой. И счастливо улыбнулась. Не Радамант. Потом помчалась на террасу, подставила к колонне скамеечку, заглянула в ласточкино гнездо. Не Феодокр. Она обходила дом, доставая из тайников склянки, и каждую нежно прижимала к груди. Не Гупан. Не Галий. Не Пелопс… Тут сердце у нее заныло, и она опустилась на лежанку.

Все тайники были на месте.

А это значило… Или Зеро разыграл какую-то сложную многоходовую игру. Или ее предает смешной толстый поэт Пелопс, который не успел стащить склянку. Какая же это мука – искать убийцу среди своих!

Вдруг внизу на площади послышался стук барабанов, шум толпы.

– Кого там приветствуют? – крикнула Климена служанке.

Та выглянула в окно:

– Священного быка!

И Климена подскочила. Как она могла забыть! Сегодня же такой важный день. Она должна быть там, внизу!

Явление быка

Священный бык царственно шагал по улице к площади и смотрел на толпящихся вдоль дороги людей.

Они дули в свистелки, бросали ему под ноги цветы, розовые лепестки – он морщил ноздри от резкого запаха – и с криками восторга расталкивали друг друга, чтобы насладиться невиданным зрелищем.

Бык был прекрасен. Его снежно-белая шерсть светилась на солнце, большие фиолетовые глаза блестели, длинные позолоченные рога напоминали застывшие молнии. И сам он, неправдоподобно огромный, полный мощной силы, казалось, излучает свет.

Климена вышла на площадь, когда Священный бык уже подходил к построенному для него загону, больше похожему на храм. Да он и был божеством.

Давным-давно в его прапрапрадеда вселился бог Ишашаламу и похитил дочь финикийского царя Европу. Привез на своей спине на Крит. Там обратился в юношу. Овладел красавицей. От этого союза с богом и пошел род Миносов.

Сейчас Ишашаламу иногда по-прежнему шалил: вселялся в белого быка, заманивал прогуливающихся на лугах красоток. Затем на их изумленных глазах превращался в юного героя. Ну и…

Бык причуды бога терпел с пониманием. Значит, там, наверху, тоже бывает скучновато.