Ожерелье королевы

— Да то, что это называется оскорблением величества. А виновных в этом увозят очень далеко. Олива спрятала лицо в ладонях.

— Ну а потом, — продолжала Жанна, — так как вы не совершили того, чем он хвастается, вы сможете это доказать. За два первых легкомысленных поступка двоих приговорят к четырем годам тюрьмы и к изгнанию.

— Тюрьма! Изгнание! — вскричала перепуганная Олива.

— Это неизбежно. Но я, как всегда, приму все меры предосторожности и укроюсь в убежище.

— Вы не можете спасти меня, — с отчаянием сказала Олива, — ведь вы тоже погибли.

— В глуши Пикардии у меня есть клочок земли, ферма, — сообщила Жанна.

— Если бы мы могли добраться до этого укрытия никем не замеченными, то, быть может, мы получили бы шанс на спасение!

— Я уеду, когда вам будет угодно, — сказала Олива.

— Подождите, пока я подготовлю все для успеха дела. Спрячьтесь и не показывайтесь даже мне.

— Да, да, даю вам слово, дорогой друг!

— А для начала давайте вернемся к себе — мы уже обо всем переговорили.

— Давайте вернемся… А сколько времени понадобится вам на приготовления?

— Не знаю. Но обратите внимание на одну вещь: отныне до дня вашего отъезда я не буду показываться в окне. А если вы меня увидите, знайте, что в тот же день состоится отъезд и будьте готовы.

— Хорошо. Спасибо, мой добрый друг!

Глава 15. БЕГСТВО

Олива исполнила то, что обещала. Жанна сделала то, что обещала.

На следующий день после свидания с Оливой она часа в два показалась в окне, чтобы дать знать мнимой королеве, что время настало и что вечером она должна быть готова к бегству.

На церкви Апостола Павла пробило одиннадцать часов. Порывы заунывного ветра с реки время от времени долетали до улицы Сен-Клод, когда Жанна приехала на улицу Святого Людовика в почтовой карете, запряженной тройкой сильных лошадей.

На козлах помещался закутанный в плащ человек, который указывал путь форейтору.

Человек хотел было что-то сказать хозяйке. — Пусть карета подождет здесь, дорогой господин Ре-то, — сказала Жанна, — получаса хватит на все. Я приведу сюда кое-кого, кое-кто сядет в карету, и вы, платя двойные прогоны, доставите эту особу в маленький домик в Амьене.

Рето сел в карету на место Жанны, а Жанна легким шагом дошла до улицы Сен-Клод и поднялась к себе.

Все спало в этом невинном квартале, Жанна зажгла свечу — свеча на балконе должна была послужить Оливе сигналом, чтобы та спустилась.

«Это девица осторожная», — сказала себе графиня, увидев, что в окне света нет.

Жанна встала и трижды подняла и опустила свечу. Безуспешно. Но ей показалось, будто она услышала вздох или еле слышно произнесенное слово «да», под балконом.

«Она спустится без света, — сказала себе Жанна, — это недурно».

Никто не появлялся. Жанна спустилась к двери, находившейся напротив темного окна.

«Должно быть, эта распутница заболела и не может двигаться, — сказала себе Жанна, в ярости комкая манжеты. — Неважно! Живая или мертвая, вечером она уедет!»

Она побежала вниз по лестнице со стремительностью преследуемой львицы. В руке она держала ключ, который столько раз доставлял Оливе ночную свободу.

Вставив ключ в замочную скважину двери особняка, она остановилась.

«А если там, наверху, кто-то сидит подле нее? — подумала графиня. — Но без опасностей не совершается ни одно великое дело! А смелому никакая опасность не страшна!»

Она повернула ключ в тяжелом замке, и дверь отворилась.

Ни звука, ни света, никого.

Она поднялась на площадку апартаментов Николь. Жанна тихенько поцарапалась в дверь.

— Откройте! Откройте! — прошептала она. Дверь отворилась, и поток света залил Жанну, очутившуюся лицом к лицу с мужчиной, державшим трехсвечный канделябр. Она дико закричала и спрятала лицо в ладонях.

— Графиня де ла Мотт! — вскричал мужчина с восхитительным в своей естественности удивлением.

— Господин Калиостро! — прошептала Жанна. Она шаталась и была близка к обмороку.

— Чему я обязан честью вашего посещения, сударыня? — твердым голосом спросил он.

— Сударь… — пролепетала интриганка; она не могла отвести взора от глаз графа. — Я пришла... я пришла... к…

Тут Калиостро устремил на еле стоявшую Жанну взгляд, в котором сверкали молнии.

— Сударыня, — заговорил он, — я читаю во мраке, но чтобы читать хорошо, мне необходима помощь. Соблаговолите ответить на следующие вопросы. Почему вы пришли ко мне сюда? Я здесь не живу. Вы не отвечаете?

— спросил он дрожавшую графиню. — Что ж, я приду на помощь вашему разуму. Вы вошли сюда с помощью ключа, который я нащупываю у вас в кармане, — вот он. Вы пришли сюда к молодой женщине, которую я спрятал у себя из жалости.

Жанна пошатнулась, как вырванное с корнем дерево.

— Ах, может быть, вы не знаете, что она уехала? — спросил Калиостро.

— А ведь вы помогали ее похитить.

— Помогала похитить?.. Я? Я? — в отчаянии вскричала Жанна. — Кто-то ее похитил, а вы обвиняете в этом меня?

— Больше того: я вас в этом убеждаю, — произнес Калиостро.

— Докажите! — с наглым видом сказала графиня. Калиостро взял со стола бумагу и протянул ей: