Ожерелье вечности

— Я слышала, что у вас тоже в разгаре были какие-то эксперименты в этой области, да, Платон? — съязвила Маша, задетая за живое.

— Что? Что? Ах, ты болтун, Николай! Ну, разве можно сравнивать мои невинные попытки, замечу причём, совершенно естественным путём, получить полноценное потомство с чудовищным захватом импотентов, не придумавших ничего лучше, как решать свои проблемы за счёт других. Да я…

— Ну-ну, успокойся. Никто тебя не осуждает. Некоторые, Одинокие например, видишь даже на что готовы ради твоих "невинных попыток", — попытался успокоить ворона Николай и, поддразнивающе глянув на Марию, сказал:

— Кстати, девушка, Вам не кажется, что мы уже достаточно сблизились, чтобы перейти хотя бы на "ты"? — и видя её недоумённое пожимание плечами, договорил:

— Предлагаю начать немедленно сближение, если Вы считаете его ещё недостаточным.

— Нет, нет, в этом нет сейчас необходимости, — сказал Маша, — я согласна, только начните Вы.

— Помочь? — предложил Николай, наблюдая, как она втирает гель в руки, — Пройдём в дом, придётся совсем раздеться, чтобы ни один миллиметр тела не остался без защитного геля, — продолжил он, — давай натру спинку.

Платон только выразительно закатил глаза и заломил крылья от этого замечания, но сказать ничего не посмел, опасаясь дальнейшего развития неприятной для него темы.

Покрыв тело гелем, и получив свободу, таким образом, от навязанного пришельцами паралича, Маша воспряла духом. "Всё не так уж плохо, — решила она и посмотрела на мужчину, сидевшего рядом, и призналась сама себе, — можно сказать, совсем даже не плохо". Почему-то находиться рядом с ним было волнительно приятно, да и благодарность за предоставленную свободу требовала выражения:

— Николай, спасибо тебе за то, что не оставил меня лежать в автолёте беспомощной чуркой и вообще, хорошо, что ты есть.

Николай, саркастически приподняв бровь, ответил:

— Не за что, дорогая. Я надеюсь и в дальнейшем быть тебе исключительно полезным. Но вернёмся к нашей невесёлой ситуации быть осаждёнными в собственном доме. План действий такой: ты остаёшься присматривать за животными, пока мы с Платоном наладим контакт с другими куполами защиты. Вся электроника не работает, просто вышла из строя. Удивительно, что ты на своём автолёте смогла добраться до нас, похоже, тебя двигало больше желание сюда попасть, чем сам автолёт. Сейчас мы немного поработаем над экранированием автолёта и полетим на нём, ты не против?

— Да, конечно. Делай всё, что считаешь нужным. Единственное, что меня беспокоит, а вдруг пришельцы наведаются сюда, я просто боюсь, что не справлюсь с ситуацией.

— Твоя задача — сохранить в первую очередь себя, поэтому соглашайся на всё, это не тот момент, чтобы показывать свой характер, Мария. В любом случае ты всегда можешь рассчитывать на то, что я тебя не оставлю, это не в моих интересах, если ты понимаешь, о чём я.

— Хорошо, я буду ждать тебя. Обещаю, что удивлю инопланетян своей любезностью.

— Ну — ну, не переусердствуй, а то будешь первой кандидатурой на эксперимент. Лучше всего работай "под дурочку", тогда, пожалуй, и выживешь. Ещё раз прошу, будь осторожна! — Николай даже голос повысил, казалось, он заклинает её. Он подошёл к ней вплотную и просто обнял её.

— Да всё я поняла, не повторяйся. Вперёд, автолёт в твоём распоряжении.

Помахав им на прощание ручкой, Маша занялась осмотром животных, оказывая по мере необходимости медицинскую помощь. Незаметно прошло три часа. Проголодавшись, она отправилась на кухню в поисках съестного. Синтезатор, к счастью, работал, поэтому Маша сначала синтезировала пищу для себя, быстренько перекусила, потом занялась синтезом корма для животных и его раздачей. И то чудо, что хищники ещё не начали охоту на потенциальную пищу. За этими хлопотами прошло ещё два часа. Не оставлявшее её чувство тревоги стало нарастать, превратившись, в конце концов, в предчувствие беды. Дело в том, что на автолёте за это время можно было бы сделать целый оборот вокруг Земли. Ожидание томило её. День так и не наступил, темнота наводила тоску. Деревья вокруг, казалось, застыли в безмолвном отчаянии. Маша недоумевала, неужели инопланетяне не понимают, что, погубив растительность и животный мир, получат бесплодную пустыню, на которой и не захочется потом остаться. Маша не заметила, как уснула.