Ожерелье вечности

К полудню, устав с непривычки, Маша села отдохнуть и перекусить. Разомлев от еды, немного полежала, пытаясь вздремнуть, но в голову лезли воспоминания о попадавшейся на пути падали, оставшейся после панического бегства животных. Приводила в отчаяние мысль, что эти жертвы бессмысленны и бесполезны и что положение её самой тоже далеко от нормального. Помаявшись, она всё же решила продолжить путь. Ходьба заставляла быть внимательной, чтобы не повредить ноги, иначе никто потом ей не поможет. И будет она лежать беспомощно в ожидании смерти, как та падаль. Она замотала головой, отгоняя эту картину. В глазах почему-то потемнело. Она испугалась и остановилась, посмотрела на небо. Оказывается, незаметно подкрался вечер и солнышко уже почти село за кромку леса. Пора было поискать укрытие на ночь. Скоро попалась вывороченная ураганом сосна, места под её торчащими корнями было достаточно для Маши. Там она и устроилась, решив не привлекать к себе внимания костром. Вяло что-то пожевав на ночь, уснула с куском в руке.

…Николай пришёл к ней во сне, о чём-то тепло и успокоительно говорил, трепля её за руку, поэтому Маша не сразу поняла, что за руку её и вправду кто-то дёргает, не во сне. С трудом стряхнув остатки сна, она с испугом увидела голову волка, покусывающего, но так как-то ласково, её руку, как бы призывая её последовать за ним. Увидев, что Маша проснулась, волк кашлянул и сказал:

— За мной! Быстро!

Маша после Платона как-то уже и не удивилась говорящему волку, рассудив, что его появление может быть весточкой только от Николая. Радость толкнулась в сердце, — значит, он жив и прислал за ней. Выбравшись из своего убежища, огляделась. Волк смотрел умными блестящими глазами и беспокойно перебирал лапами, показывая, что пора идти.

У Маши болели разбитые от непривычно долгой ходьбы ноги, от неудобного положения во время сна сковало спину, поэтому она, кряхтя, с трудом поднялась на ноги. Надежда на скорую встречу с Николаем прибавила сил, и она торопливо зашагала за Волком. Тот специально выбирал дорогу, чтобы ей было удобно пройти, и ждал, если она отставала. Вдруг он прижал уши и оскалился, глядя вверх. Маше не было видно из-за дерева, что так его насторожило, и на всякий случай она спряталась за ствол, наблюдая за происходящим. Вдруг Волк посмотрел на неё и утробно завыл:

— У-у-у-у-бегай! — и тут же бессильно ткнулся мордой в траву, накрытый цилиндром тёмного газа.

Маша секунду поколебалась и решила остаться, рассудив, что, если она сейчас двинется с места, пришельцы засекут её быстрей, просто услышат в этой мёртвой тишине. Да и хотелось посмотреть на них, увидеть, что же они из себя представляют. Вдруг она поняла, что Волка уже и нет на месте и что она сама с большой скоростью втягивается в какую — то большую трубу. Она попыталась задержаться хоть как-то, но гладкие стены лишили её этой возможности. Она поняла, что нужно оставаться для конспирации обездвиженной, чтобы потом иметь преимущество для побега. Она расслабилась и мгновенно оказалась рядом с Волком и другими животными в небольшом помещении, затемнённом пресловутым газом. Разглядывая сквозь ресницы окружающее, Маша почувствовала ужас: пятеро пришельцев были на одно лицо, а двое других напоминали две большие картофелины своей бесформенностью и разбросанными по всей поверхности глазками.