Ожидание

— Хрен знает что! Я по делам службы езжу на велосипеде, а этот… Нет ни хрена ничего! — со злостью посмотрел он на покойника. — Помрешь, и все. Живи здесь, пока живется. А ну, давай вали дальше! — закричал он из окна на пьяненького мужика, который сначала чуть не наступил на голову покойника, а потом стал в скорбной позе над ним и стащил с головы шапку. Это был уже четвертый скорбящий таким образом, пока они ждали.

— А вот бабам не жалко, — сказал Саша.

— Нет, тоже некоторые останавливаются, — не согласился Виктор.

— Но ты заметил, как они смотрят? Дескать, не мой ли это околел?

— Надо все-таки вылезти нам. Растопчут, пока следователь…

Они вылезли из машины, а тут и следователь наконец-то явился. Следователь ехал троллейбусом, замерз и спешил. Он вытряхнул карманы покойника — из одного горсть монет, из другого крошки хлеба, расстегнул одежду, чтобы посмотреть, нет ли на теле повреждений, да так и отбыл, не застегнувши, и покойник остался лежать с голой грудью, задрав бороду над худой шеей. Саша с Виктором тоже остались. Теперь они ждали катафалк.

— Ну и денек сегодня, — сказал Виктор. — Да еще погода… Так и метет.

— Может, застегнуть его? — спросил Саша.

— А, все равно. Это уже не человек. Мусор, отходы… Помер человек, и все. Все просто.

— Кто его знает… — сказал Саша. — Может, и в самом деле все просто, а может, и нет. Вот у моей соседки погибли в аварии дочка и внучка. Ехали на дачу, столкнулись с машиной. Когда собирались, то доставали обувь из дивана и задавили котенка. И дочь сказала: «Не надо бы сегодня ехать». На даче она посадила ровно сто тюльпанов и хотела срезать в этот день. Мать ее потом поехала, чтобы на могилу их отвезти, а они все завяли. Враз, до одного.

Помолчали под свист вьюги. Катафалк запаздывал так же, как следователь. Прохожие в снежной завирухе скользили словно тени и шарахались от покойника.

— И что характерно, — сказал Саша, — ни один не перекрестится.

— Н-да… — отозвался Виктор. — Может, и в самом деле не все так просто? Вот тоже был случай…

Рассказать про этот случай Виктору помешала тетка с тележкой, нагруженной баулами. Тетка двигалась с близлежащего рынка. У нее было красное от снега, мороза и еще от чего-то, принятого внутрь, лицо. Она бранилась и требовала убрать труп с ее дороги. Не успели ее прогнать, как на умершего чуть не наехал Колхозник, воровской казначей, приехавший получить дань с магазина «Все для удобной жизни». Его джип вскочил прямо на тротуар и затормозил у самой головы покойника.

— Я езжу на велосипеде, а этот… — разозлился Виктор при виде джипа Колхозника той же злостью, что и при виде «мерседеса» Полякова. — Нет, ты подумай! С этим Колхозником мы работали на одном ЦБК. Я пацанов в спортшколе тренировал, а он… Я даже не знаю, кем он был. Помню только, как его жене однажды пять рублей к отпускным не доплатили и он поднял скандал на весь ЦБК. Из-за пяти рублей! А теперь с самого Полякова дань собирает. Нет, Саша, на жизнь надо проще смотреть.

— Вообще-то… Как посмотришь вокруг… Глянь-ка!

Над трупом замерли две фигуры. Это были Яша и Гоша, два городских дурачка. Они всегда ходили по городу вместе и всегда оказывались там, где случалось что-нибудь любопытное. Гоша был длинный и угрюмый, а Яша толстенький, низенький, улыбчивый. На покойника они смотрели немигающим взглядом, потом этот же взгляд обратили на вышедших из машины милиционеров. Яше и Гоше очень нравилась милицейская форма, они мечтали служить в милиции и однажды приходили в отдел, просились принять их на службу.

— Ну что, молодцы, готовы служить? — бодрым начальническим голосом спросил Виктор.

Яша заулыбался так, что глаз не стало видно, а Гоша сделался свирепым, будто уже получил дубинку в руку.

— А охранять вы научились? — спросил еще Виктор.

Вопрос застал придурков врасплох, они растерялись.

— Я ж тебе говорил… Я ж тебе говорил… — затараторил Яша. — Надо было научиться охранять…

— Вот и учитесь, — велел Виктор. — Ты становись сюда, а ты туда и направляйте поток. Вот так им командуйте: в сторонку, в сторонку! И голос потверже. Поняли? Ты где его взял? — спросил Виктор о значке депутата горсовета, нацепленном на Яше.

— Нашел.

— Ну, действуйте.

Придурки кинулись исполнять поручение. Саша с Виктором опять закрылись в машине.

— Слушаются… — увидели они оттуда, что народ беспрекословно подчиняется указаниям Яши и Гоши, проходит вдоль стенки.

Следы вокруг трупа начало заметать. Снег набился в бороду мертвеца, в шерсть на голой груди. Виктор опять связался по рации с отделом, и ему опять ответили, что катафалк давно выехал.

— Зачем мы его караулим? — спросил Саша. — Утащит его кто-нибудь, что ли?

— А ты в милиции давно? — спросил Виктор.

— Сразу после армии.

— Ну так что ж ты глупые вопросы задаешь?

Саше и Виктору совсем сделалось скучно. От скуки прислушались к милицейскому эфиру, в котором звучала будничная чепуха жизни: такой-то группе указывалось ехать разбираться в семейной ссоре с употреблением топора, другой — к общежитию бумкомбината, в котором был замечен спускаемый на простынях из окна третьего этажа холодильник.