Ожидание

– Подожди, – уговаривала она сына как можно спокойнее, но ее голос становился все более напряженным. Она чувствовала, что люди, проходя мимо, все чаще бросают на нее быстрые, обеспокоенные взгляды.

– Подожди, малыш.

Она наконец продела ремень через отверстия и сумела туго закрепить Тома в слинге. Все равно что бороться с осьминогом. Том какое-то время извивался у нее на груди, но в конце концов его плач стих, и она почувствовала, как их дыхание синхронизируется.

– Хорошо, – нашептывала она, поглаживая спину малыша. – Вот хорошо.

Кейт задумалась. Ей надо было решить, походить ли немного по платформе, чтобы он заснул покрепче, либо сразу идти дальше, в метро, и рисковать, что он там проснется. Посмотрев на спящего малыша, она решилась на последнее.

Неожиданно ей показалось, что в подземке очень шумно – шумнее, чем обычно. Но Том, к счастью, продолжал спать, положив голову ей на грудь. Люди смотрели на нее и улыбались, а она улыбалась в ответ, чувствуя, как екает сердце. Иногда Кейт казалось совершенно противоестественным держать этого крошечного спящего младенца в коляске, этой металлической карете, в которой она не сможет защитить его от всех напастей мира. Ей вдруг подумалось, что над ней сейчас протекает река. Неужели это не опасно? И как же она раньше не думала об этом?

Но с такой логикой ей вообще не следовало выходить из дома.

А Том все еще спал, не замечая, как у мамы кошки скребли на душе от размышлений о его жизни. «Пожалуйста. Пожалуйста, не просыпайся. Не сейчас. Пока рано. Не раньше, чем мы окажемся на месте».

Но он и не думал просыпаться. Мерное покачивание поезда заставляло его еще глубже уходить в страну снов. Он спал, когда Кейт снимала коляску с эскалатора, выходя из метро в Камдене, когда шла до станции «Госпел-оук», когда садилась в поезд. И лишь тогда, когда она прошла через ворота главного входа в парк, он поднял свою сонную прекрасную головку и начал оглядываться.

– О, с добрым утром! – воскликнула Кейт. – Смотри! Посмотри на все эти деревья, листья! Ты видишь? Ты видишь?

Утро действительно было прекрасным. Широкая полоса холма вдалеке была освещена красными и золотисто-желтыми огнями, свет которых выхватывал бегунов и собачников. Мимо нее проходили элегантные пары в схожих по цвету пуховиках. Они жестикулировали, разговаривая на французском, итальянском и арабском языках. Этот мир велик, и она была его частью.

– Разве это не прекрасно? – воскликнула она, направляясь к старому итальянскому кафе у Парламент Хилл – их любимое, дешевое, там до сих пор можно купить сэндвичи-мороженое и скрэмбл.

– Эй! Эй, Ханна!

Кейт было очень весело, она даже кричала, чувствуя себя не в состоянии отбросить этот излишне веселый тон. Наконец Ханна подняла голову.

Ханна встала со скамейки, и они обнялись. Кейт почувствовала от ее шеи запах чего-то изысканного и дорогого. Ханна наклонилась к Тому и поднесла к его ручке мизинец:

– Привет, малыш!

Теплое драповое пальто ей очень шло, а прическа явно указывала на то, что совсем недавно над ней потрудился хороший парикмахер.

– Ты хорошо выглядишь, – заметила Кейт, переводя дыхание.

– Спасибо.

Кейт старалась найти на лице Ханны признаки стресса, но ничего такого не заметила. Ханна показалась ей скалой с ровной и плотной поверхностью. Себя же Кейт чувствовала рыхлой и пористой. Ей казалось, что любой может заглянуть в ее огромные, зияющие дыры и покопаться в них, а потом осудить за беспорядок внутри. Она была вся мокрая. И Том, когда она вытащила его из слинга, тоже был весь вспотевший.

– О, – проговорила Ханна, глядя на Тома. – Он весь мокрый.

– Это просто пот.

Ханна кивнула.

– Да, но у него грудь мокрая насквозь, а здесь довольно холодно.

Она была права. Малыш еще и обслюнявил себя. У него резались зубки, и Кейт должна была взять слюнявчик. Почему же она этого не сделала? Он ведь такой крошечный и весь мокрый, а на улице и впрямь холодно, пришла зима, пока она сидела дома взаперти.

– Подожди секунду, – сказала Кейт, передавая ребенка Ханне, которая тут же посадила его себе на колени.

– Эй, – окликнула его Ханна.

Том с сомнением посмотрел на Ханну. Кейт увидела на ее лице мгновенную вспышку паники.

– Да с ним все хорошо. Просто он только что проснулся…

– Не беспокойся, – ответила Ханна. – Все в порядке.

Кейт наклонилась к коляске, и ее руки утонули в безразмерном мешке. Опять эта чертова сумка!

– Держи, – у нее в руках оказался чистый свитер, она протянула его Ханне. Та, поняв, кивнула и улыбнулась. Не теряя времени, Кейт начала снимать мокрый джемпер Тома через голову. Переодев ребенка, она предложила ему пирожок с рисом. Он с удовольствием этот пирожок взял, а Кейт надела ему на голову шапочку.

Дышать. Дышать. Дышать.

– Ты в порядке? Я могу помочь? – забеспокоилась Ханна. Ее тонкие пальцы уже сжимали чашку с каким-то отваром.

– Посидишь с ним, пока я схожу за кофе?

– Конечно. Мы же лучше всех! Правда, Том?

Том пинал ногами воздух и ухмылялся.

– Тебе что-то взять?

– Нет-нет, я в порядке.