Ожидание

ПОСЛЕДНЮЮ ПАРТИЮ РАНЕНЫХ на борт «Алаунии» принимали уже под бесконечный, оглушающий грохот канонады. Пушечные ядра беспорядочно ложились все ближе и ближе к кораблю. Наконец, на борт подняли только что прооперированного солдата и хирурга со старшей медсестрой. Биссет и Риган ловко вскарабкались по подвесной лестнице, и Биссет занял свое место на мостике рядом с капитаном.

— Отличная работа, мистер Биссет! — Рострон пожал руку своему первому офицеру. Ответить тот не успел: на мостик бегом поднялся Доу.

— Сэр, сходни задраены!

Рострон кивнул.

— Два узла, разворот на пять градусов, малый ход!

— Есть, два узла, пять градусов, малый ход!

Ядра уже плюхались совсем рядом, поднимая грязно-зеленые гигантские фонтаны. Обычно послушная рулю «Алауния», неуклюже разворачивалась кормой к враждебному берегу, постепенно набирая ход. Раненых развести по каютам не было времени, и они заполнили всю палубу, сжавшись в островки человеческого страдания. Молоденькие медсестры-добровольцы, некоторым на вид было не больше шестнадцати, вскрикивали от взрывов, прижимаясь к видавшим виды солдатам.

Рострон почувствовал небольшой крен, заметный лишь опытным морякам.

— Мистер Доу, перераспределите людей на оба борта, у нас нарушена центровка.

— Айэ-айэ, сэр!

— Прямо по курсу, малым ходом!

— Есть, прямо по курсу малым ходом!

— Сохранять полную радиотишину!

— Айэ-айэ, сэр!

— Старшина, передайте мистеру Гринвеллу прочесывать радиочастоты и докладывать каждые полчаса!

— Айэ-айэ, сэр!

От холмов, окружавших останки полевого госпиталя, остался один грунт, и ядра продолжали взрываться в опасной близости от «Алаунии». Рострон вел «Алаунию» «зигзагом», увертываясь от смертоносных фонтанов и постепенно увеличивая скорость судна. Еще четверть часа, и корабль покинул зону обстрела.

Нежданные пассажиры «Алаунии» перевели дух. Медсестры и врачи начали обход раненых, некоторых увели в корабельный госпиталь. Стюарды носились из кухни на палубу и в каюты, разнося еду и воду.

Капитан Рострон продолжал сосредоточенно отдавать команды, уверенно ведя «Алаунию» к выходу из пролива Дарданелл: он знал здесь все морские рельефы, скалы и подводные камни наизусть, и прежде отказываясь от услуг лоцмана.

Настроение у спасенных поднялось, то тут, то там были слышны смешки, шутки. Кто-то заиграл на губной гармошке. Они не знали, что настощая опасность была все еще впереди, поджидая невооруженный, перегруженный корабль в Эгейском море. Страшная, незримая смерть, притаившаяся в морской глубине — германская субмарина.

Капитан Артур Рострон, Джеймс Биссет и Герберт Доу готовились к схватке с неведомым, заняв места на мостике — в центре, по левому и по правому борту. Все напряженно молчали, не отрываясь от биноклей. Тишину прерывали лишь короткие, отрывистые команды капитана рулевому.

Рострон знал, о чем молчали его старшие офицеры. Все шлюпки «Алаунии» остались там, в бухте. Если корабль получит фатальную пробоину, спасаться будет не на чем. Военных катеров и крейсеров союзников, скорее всего, в Эгейском море не было, рассчитывать на их защиту не приходилось, равно как и на гуманитарные намерения германских подлодок не топить гражданские судна, покидающие территорию военных действий, в коих они до сих пор замечены не были.

Сохраняя радиотишину, оператор маркони Гринвелл напряженно вслушивался в эфир. Вдруг он подскочил на стуле, ахнул и выскочил из рубки.

— Сэр! — и без того зеленоватое лицо радиста стало мертвенно-бледным.

— В чем дело, Гринвелл? На вас лица нет! — воскликнул Биссет.

— Сэр! Имперским кодом в адмиралтейство передано сообщение с крейсера «Неуязвимый», который стоит в Александрии, — Гринвелл внезапно осип.

Капитан Рострон вопросительно смотрел на радиста.

— Два часа назад`германскими субмаринами потоплены «Роял Эдвард» и «Британик»!

— «Британик!» — ахнул Доу, а Биссет только крякнул.

Артур Рострон почувствовал как сердце наполняется гневом. Гневом и азартом. Врешь! Не возьмешь!

— Мистер Гринвелл, совершено страшное преступление, таково лицо войны! Как только выберемся отсюда, отслужим молитву. А сейчас возвращайтесь в радиорубку и продолжайте отслеживать сообщения, — сурово но спокойно, распорядился он.

— Айэ-айэ, сэр! — растерянно ответил Гринвелл, хотя ему, как гражданскому лицу, не полагалось пользоваться этим приветствием.

— Мистер Биссет и Мистер Доу, не отрывайтесь от биноклей. Отслеживайте перископы. Сообщите мне, когда пройдем Критию, — голос капитана звенел от злости.

— Айэ-айэ, сэр!

Офицеры приободрились. Боевое настроение капитана передалось и им.

***

МАКС СИДЕЛ В КОРИДОРЕ УЖЕ НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ и сильно продрог. Секретарша генерального успела покормить его дважды и даже легонько намекнула, что, мол, не лучше бы подождать вестей дома, в тепле. Но юноша наотрез отказался.

Чтобы согреться, Макс стал вышагивать по длинному коридору взад и вперед.

«Интересно, если Роб вернулся домой, что он там наплел маме и тете Элис?» — подумалось ему. — «Ничего, вывернется, он у нас изобретательный!»