Ожидание

— Ничего! — пожав плечами, ответила молодая женщина, и, перегнувшись через пери-ла веранды, уставилась на мужчину, идущего по тропинке к крыльцу.

На плечах у него сидела маленькая пухлая девочка. Её нежно-голубые глаза искрились восторгом, а темно-русые волнистые волосы разлетелись во все стороны, делая её похо-жей на одуванчик. Мужчина держал девочку одной рукой, а другой нёс корзинку полную крупной розово-красной клубники. Поставив корзинку на ступеньки крыльца, и сняв де-вочку с плеч, он поднялся вместе с ней на веранду, и с восторгом проговорил, обращаясь к пожилой женщине:

— Знаете Феофана Владимировна, а мне у вас тут очень нравится!

Тётя Фаня засмеялась довольная:

— Здесь всем нравится! Горный воздух, сельский пейзаж, и тут — же, рядом, городской шум автострады! Что может быть прекрасней и заманчивей в современной жизни, слия-ние прогресса и первозданной красоты природы-матушки. А какие целебные источники обнаружены в нашем ущелье. Со всей страны едут сюда люди лечиться…

Пожилая женщина вздохнула, видимо вспомнив о своих болячках, но так как её неуны-вающей натуре противопоказано было долго грустить, она тут — же улыбнулась, и обрати-лась к племяннице:

— Вероника? А ты Толику наш Яр показывала?

— Зачем? — неожиданно резко вдруг прозвучал ответ, и на веранде возникла неловкая тишина. Тётя растерялась, глянула на Анатолия, и, пожав плечами прошла в сенцы, потянув за собой маленькую девочку, которая уже сонно хлопала глазами.

Молодой человек молча сидел за столом и тщательно обрывал у клубники зеленые хвостики. Ника стояла, облокотясь на перила веранды, уставясь куда-то в небо. Там, высоко, стали потихоньку зажигаться первые звезды, и скоро наступит ночь…

Наконец мужчина встал из-за стола, подошел к женщине, и обнял её за плечи:

— Ты сердишься на меня за что-то?

Женщина молчала, и мужчина, развернув её к себе, и приподняв лицо, заглянул ей в гла-за. В них что-то вспыхивало и тут — же гасло. Что? Непролитые слёзы, или отблеск негас-нущих звезд, которые становились всё ярче и ярче, с каждой минутой наступающей на землю ночи. Ночь наступала, и в сумерках слегка сглаживались очертания не слишком красивых черт лица Анатолия. Но если внимательно приглядеться, то можно было уви-деть в этом человеке именно ту силу и нежность, спокойствие и решительность, что делали привлекательным любого мужчину для многих женщин, и что входило в понятие, как мужская красота. Он ей нравился! И это было правдой!

Опять у них ничего не получилось! Ника виновато чмокнула Анатолия в щеку, и отвер-нулась к стене. Кажется, он вскоре уснул, а ей не спалось. Она тихо лежала, прислуши-ваясь к сонному дыханию мужчины, и думала:

— А правильно ли она делает, связывая себя с этим человеком?

Тётя ошиблась не намного! Анатолий ей ещё не муж, но кажется всё идёт к тому. Они познакомились случайно, на остановке. Он проводил её до дома. Это было полгода назад, перед Новым годом. Ничего не значащая встреча, никто ни с кем не заигрывал, просто она спросила у него "который час", а он ей ответил.

А потом они ехали в переполненном троллейбусе, рядом, лицом к лицу, и он ей неожи-данно тепло и по-доброму улыбнулся, когда на очередном повороте троллейбуса, вся толпа позади стоящих пассажиров, навалилась и прижала их друг к другу. Они вышли на одной остановке, и им опять оказалось, по пути. Они шли долго, болтали о пустяках и чему-то смеялись. Впервые ей было легко с мужчиной, и тем обиднее показалось, что он не попросил о встрече. Прошло два месяца, и однажды Ника увидела его на остановке. Ничего не значащая улыбка и простое "здравствуйте, как поживаете?". А потом, каждое утро Ника стала слышать это краткое приветствие. Месяц назад он опять проводил её до-мой, а неделю назад предложил выйти за него замуж…

Ника повернула голову и посмотрела внимательно на лежащего рядом с ней мужчину. Смешно! Тётя Фаня постелила им вместе на веранде, а они до сих пор не близки. Почему? Может дело всё в ней? А может он боится показаться грубым! Да, несомненно, она его на-пугала…

Ника вздохнула… Она вспомнила, как однажды Анатолий вдруг набросился на неё, стал целовать и срывать с неё одежду. Хорошо, в доме тогда не было Геры, иначе она бы ис-пугалась той истерики, которая случилась с её матерью.