Ожидание

Любовь нашла их через столько лет! Но вопреки своему счастью, она в чем-то трагична! Ибо кто они сейчас? Влюбленные или любовники? Ну да ладно! Кто бы они ни были, они счастливы!

Хотя время вновь рассудить по-своему! Оно воздаст каждому своё, и, полной сторицей!

Мама и сестра Люся уехали рано утром в поселок, готовиться к свадьбе. Они не стали будить Нику, безмятежно посапывающую на старой допотопной койке, что веками стоя-ла в углу веранды, и на которой, спать летом было сплошное удовольствие.

Горный чистый воздух навевал невероятный сон, и едва ли кому из них пришла в го-лову мысль прерывать так рано, крепкий сон отпускницы. Но завтра свадьба, а не-веста, видимо, и в ус не дует. Спит себе как младенец!

Ленуся кипятилась не хуже чайника на плите.

— Пусть спит, успеет и замуж выйти, и нажиться как любая другая баба. — добродуш-но возражала тетя Фаня, прихлебывая из маленькой пиалки свежезаваренный чай.

— Так кому эта свадьба больше нужна? Нам или ей? Она видно уже и не помнит, что

сегодня последний день, а фата ещё не готова, и платье у портнихи…

— Сдается мне Ленуся, что ты в чем — то права. Ну, не похожа она на невесту. И не готова, ею быть. Ох, чует моё сердце, не готова! Зря мы всё это затеяли…

— Тётя, о чем вы говорите! Готова, не готова! Ей пора уже, через пару месяцев за двадцать один год перевалит. Старуха тоже никому не нужна. — злилась Ленуся.

— А как же любовь Леночка?

— Тетя Фаня! — простонала молодая женщина. — Ну, какая любовь в наш атомный век. Сейчас сплошная физиология. Кому она, любовь-то нужна? Пятнадцатилетним девоч-кам? Юным Джульеттам…

— Ты не права Леночка, не права! Любовь всем нужна, и все ждут её. Может, не каж-дому дано испытать это чувство, но даже ненависть, это в какой-то степени любовь, пре-терпевшая изменения в обратную сторону…Любовь может быть наградой, а может стать и проклятием…

— Ах, тётя Фаня! Вы вечный философ! Но эту девицу все же следует разбудить, иначе нас завтра точно настигнут проклятия жениха! Невеста-а-а, подъем! — звонкий голос Ленуси прокатился по всем комнатам, и видимо достиг своей цели даже на веранде. Старая койка заскрипела, и с подушки с трудом приподнялась взлохмаченная голова с запутавшимися в черных волосах зелеными шарами колючек.

Тётя Фаня и Ленуся просто обомлели, когда увидели Нику, появившуюся в столовой.

— Неужели ты навсегда останешься маленькой глупенькой девочкой? Для чего ты вы-валялась в этом чертополохе? Нам назло? Или себе? Ведь сейчас тебе придётся обрезать почти весь волос! — возмущалась Ленуся.

Ника молчала. Она ничего не говорила в своё оправдание, а только лишь вздохнула ти- хонько, когда Ленуся усадила её на стул и взялась за ножницы.

— Скажи, ты специально сделала это накануне своей свадьбы? — пытливые глаза моло-дой женщины уставились, не мигая, на Нику.

— Я упала с кручи! — упрямо проговорила девушка, закрывая, устало глаза.

Руки сестры больно тянут длинные пряди волос, и Ника с болью в сердце, и в тоже время с какой-то обреченной отрешенностью чувствует, как на колени ей падают первые ша-рики спутанных волос.

— Я хотела подняться по обрыву вверх, но… но сорвалась и покатилась прямо в заросли чертополоха. — торопливо закончила Ника, словно пресекая тот вопрос Ленуси, что так

явственно ощущался в тишине кухни.

Но Ленуся лишь пожала плечами, и, вздохнув, взялась за очередную прядь волос.

— И вот ведь никто не может вывести, это чертово растение! — с досадой проговорила тё-тя Фаня, вновь наливая чай, в маленькие, разноцветные пиалочки. — И поджигали его, и вытаптывали, а однажды перекопали трактором, нет, ничего не помогает! Словно кто-то нарочно высевает его каждую весну. И ведь каждый год он цветёт и пылит так, словно его и не уничтожали!

— Ну, ещё бы чертополох исчез с нашего Яра! — фыркнула Ленуся, бросая на колени Ники большой пучок спутанных волос. — Это же достопримечательность здешних мест. Тёрн да чертополох! Их всегда было здесь в изобилии! Терновник уже исчез, сколько лет его уже нет? А чертополох ещё растет…

— А ты знаешь Леночка, из этих колючек получается прекрасное растирание для ног! — тётя Фаня с торжеством посмотрела на Ленусю. — Я уже сколько лет пользуюсь этой нас-тойкой, и ничего, бог миловал, бегаю за своими козами как девочка. Хочешь, расскажу ре-цепт. Итак, берёшь пол-литра керосина, и полную банку цветов…

Ника уже не слушала, что рассказывала тётя Фаня. Довольная тем, что о ней забыли, девушка сидела прямо, откинув голову назад и думала о своём. Она вспоминала Володи-ны руки и губы, тесные объятия и его жадные поцелуи, и тело её стало томиться пред-чувствием вечера. Ещё так далеко до него, а она уже горит и пылает вся от того дикого желания, которое растет внутри неё, и словно жжёт её, вызывая томление души.

— В два часа надо забрать платье у тети Тоси. — голос Ленуси выводит Нику из за-бытья, и девушка, вдруг широко раскрыв глаза с изумлением смотрит на огромную кучу волос раскиданных вокруг стула.

— Ну вот, кажется, теперь я срезала всё, что могла.

Лена деловито осмотрела Нику и взъерошила ей чёлку.